Между долгом и честью (СИ)

— Светло-голубого цвета, — кивнул Андриэль, — ищи его в кладовке. А ты, Элайджа, отправляйся в комнату — Мэдисон наверняка хранила часть зелий там. А я посмотрю в спальне. Сфера слишком важна, думаю, что я смогу разгадать охранные заклинания Мэдисон. Ее магия среагирует на мою или Рикаса.

— Не слишком ли тесно вы связаны с этой барышней?

Андриэль промолчал, глядя на тело Мэдисон. Он надеялся, что никогда не увидит ее такой. Он понимал нежелание Рикаса отпускать ее на войну, но разве отослать ее сюда было лучшим выходом? Почему Рикас с такой уверенностью считал, что здесь ее никто не тронет? Неужели появление Андриэля поставило Мэдисон под угрозу? Он не мог оставить ее так просто, но и просить о чем-то не имел права.

— Давайте вы тут все найдете, а я займусь могилой? Нельзя оставлять ее так. — Джеймс словно прочитал его мысли, и Андриэль не сумел сдержать полного благодарности взгляда.

— Спасибо, — кивнул он и направился в комнату.

Так или иначе, а сферу он обязан найти, иначе у их путешествия не будет шансов на счастливый исход.

* * *

— Всего три склянки. — Андриэль устало потер переносицу, он даже примерно не представлял, сколько времени они потратили на поиски, но за окном уже вечерело.

Мэдисон всегда умела хорошо прятать то, что нужно. А еще ловко управлялась со своей памятью и могла заменить одни воспоминания другими. Она говорила, что порой это дарит облегчение. Интересно, а меняла ли она воспоминания о Рикасе?

— Он никогда не сможет понять того, что я чувствую. — Слезы текли по лицу Мэдисон, а Андриэль только и мог, что поглаживать ее по спине в тщетной попытке успокоить. — Как мне доказать ему, что я достойна? Что я равная ему? Как? Даже мой отец всегда считал меня хуже. Он гордился Рикасом. Как же, настоящий боевой маг, а целительство это так — пыль. Почему один вид магии ценится меньше, чем другой?

— Это война, Мэди, и грубая сила сейчас ценнее. Но ты сама знаешь, что твой дар уникален. Ты можешь облегчить любую боль, Рикасу повезло, что ты рядом с ним.

— Только он никак не хочет этого понять.

Андриэль никогда не мог понять, что именно чувствует Мэдисон. Кем для нее был Рикас? Она для него — младшей сестрой, которую стоит оберегать, но может, он не видел или не хотел видеть ее истинных чувств? Жаль, что он никогда этого не узнает.

— Мы можем идти, — мягко сказал Джеймс, коснувшись плеча Андриэля. — Я похоронил ее, как она того заслуживала.

Андриэль кивнул и, прихватив с собой склянки, покинул хижину Мэдисон. Он взглянул на ее могилу и почувствовал, как отголоски их связи растворяются, чужая магия исчезает, оставляя после себя пустоту. Он привык к тому, что она есть. И не знал, каким чудесным заклинанием Мэдисон сумела ее сохранить. Впрочем, сохранять, спасать, оберегать, восстанавливать она умела. В этом была вся Мэдисон, предпочитавшая жить для других. А сейчас ее разрушила чужая сила. Магия, подобная той, что обладал и Рикас. Они всегда оставались слишком разными, чтобы понять друг друга. Но при этом слишком похожими, чтобы уступить. Андриэль положил на могилу букет из белых маргариток.

— Ты всегда была жемчужиной в замке моего брата. Жаль, что он этого не смог оценить.

Андриэль обернулся на Элайджу и Джеймса, оставшихся возле хижины. Может, они не понимали, насколько Мэдисон была дорога Андриэлю, не знали всей правды о том, как она здесь оказалась, но уважение к его горю проявили. И Андриэль был за это благодарен. Пожалуй, за все ему теперь следовало благодарить двух рыцарей из Анталии. Врагов, спасших ему жизнь. И он постарается отплатить им тем же. Андриэль достал две склянки и осушил их одну за другой.

С зельями нужно быть как можно осторожнее. Никогда нельзя принимать слишком много.