Между долгом и честью (СИ)

Элайджа хотел сказать что-то еще, но дверь кабинета резко отворилась, и на пороге показался один из слуг. Вид у него был то ли напуганный, то ли крайне взволнованный. Во всяком случае, Элайджа был уверен, что произошло что-то из ряда вон выходящее, потому что так вламываться в кабинет Рикаса не позволял себе даже его брат.

— Что случилась, Рэаль? Надеюсь, причина, по которой ты прервал нас, действительно стоит внимания и такой спешки.

— Леди сказала, что это срочно. Это касается вашего брата. Я думал, что увидел призрака, но я не мог ошибиться. Леди Мэдисон вернулась.

— Ты сказал, что она мертва? — удивилась Дейдре.

— Я лично похоронил ее. Я видел ее труп, — ответил вместо Рикаса Элайджа.

— Порой даже на самом видном месте, — лишь произнес Рикас. — Веди ее сюда, Рэаль. В любом случае, выслушать ее стоит.

С этим Элайджа поспорить не мог, но поймал себя на мысли, что магия его пугает все больше, а еще настораживало, с каким спокойствием в Остовии встречают восставших из мертвых. Рикас невозмутимо продолжил разливать вино и вести с Дейдре светскую беседу.

Доверие

Элайджа предпочел наблюдать — он знал, что нужно изучить противника, но и союзников стоит знать хорошо, а может, даже лучше. Марджери поджала губы и потеряла нить беседы, судя по всему, известие о Мэдисон ее насторожило, но не напугало, а скорее — разозлило. Она и на Рикаса смотрела с явным недружелюбием. Стоит расспросить Рикаса об их с Марджери отношениях получше. Дейдре же не растерялась, продолжила улыбаться и вести разговор, но во взгляде и в несколько напряженной позе легко угадывался страх. Элайджа умел определять его безошибочно, да и сейчас согласился бы с Дейдре. Восставшая из мертвых ведьма — это не то, что видишь каждый день.

Но больше всего интересовал Рикас. Элайджа пробыл в его замке достаточно времени, но так и не смог составить об этом человеке однозначного мнения. Вот и сейчас Рикас легко опустился в кресло, продолжил вести беседу с Дейдре, а на кончиках его пальцев зажглось небольшое пламя, которое перескакивало с пальца на палец — он словно перекатывал в руках камешек. Элайджа подметил, что Рикас делал это довольно часто, он не кичился силой, но никогда не позволял забыть тем, кто находился рядом, с кем именно они имеют дело. Сейчас Элайдже показалось, что это пламя зажглось специально для Марджери. Во всяком случае, ее взгляд периодически соскальзывал на пальцы Рикаса, и тогда она еще больше поджимала губы, а еще начинала теребить ткань платья. Что наталкивало на мысли, что у нее действительно все не так просто в отношениях… С Рикасом? Приближенными Рикаса? Или магами в целом? На эти вопросы Элайдже еще следовало получить ответы.

— Элайджа, а как вам в Остовии? — обратилась к нему Марджери. — Не слишком ли сурова наша погода для вас?

Вопрос так и остался без ответа, поскольку дверь отворилась, и в комнату вошла женщина. Элайджа мгновенно перевел на нее взгляд: стройная, высокая брюнетка в порвавшейся в некоторых местах одежде, со спутавшимися волосами, порезами и ссадинами. Выглядела Мэдисон так, словно шла от Анталии до Остовии пешком. Впрочем, может, именно так и было?

— Рикас. — Она бросилась к нему, но замерла возле Элайджи, стоило Рикасу поднять на нее взгляд.

Холодный, пугающий, буквально парализующий. Это почувствовал даже Элайджа, что говорить о Мэдисон, которой он предназначался? Она замерла, задышала тяжелее и прижала руки к груди, Элайдже показалось, что в ее глазах даже блеснули слезы.

— Рикас, это же я, — ее голос звучал совсем тихо и как-то надломлено. Она сейчас походила на человека, вмиг потерявшего надежду.

— Теперь я в этом не сомневаюсь. Раэль, проводи Мэдисон в комнату, и пусть о ней позаботятся. Я приду позже.

Раэль кивнул, Мэдисон же бросила еще один взгляд на Рикаса, но тот уже переключил свое внимание на королеву и ее фаворитку, поэтому единственное, что оставалось Мэдисон — последовать за Раэлем.

— Прощу прощения, но я должен был убедиться, что это Мэдисон, прежде чем позволить ей остаться в замке, — сказал Рикас.

— Ты сообщил, что она мертва. Выходит, соврал? — голос Марджери дрожал от плохо скрываемой злости.

— Я не сомневался в том, что Мэдисон погибла, хотя и не был на месте ее гибели, тогда я смог бы уловить, что ошибся. Скорее всего, она обманула тех, кто пытался убить ее, и обманула меня.

— Может, она вам не доверяла? Даже маги не доверяют друг другу, так почему должны мы? — спросила Марджери.

Элайджа отметил, что при всей несдержанности вопросы, в целом, она задавала верные. В то время как Дейдре пыталась отмалчиваться. Она словно боялась разозлить Рикаса. Тот же все контролировал, никак не реагировал на обвинения Марджери, все пояснял, держался холодно и равнодушно. Хорошее качество для короля. Любое решение Рикаса диктовалось разумом, а не эмоциями. Элайджу это восхищало, но вместе с тем настораживало и отчасти пугало. Как справиться с человеком, у которого нет слабых мест?