Между двух миров

Ланни с интересом наблюдал, как Розмэри относится к его причудам. Политику она понимала просто как вопрос карьеры для ее друзей, как способ получить, например, интересное назначение на благо империи в Африку, или Индию, или в Южные моря, или еще куда-нибудь в столь же отдаленное место. Это было очень важно для младших отпрысков знатных родов, ведь им предстояло самостоятельно зарабатывать себе на жизнь; у Розмэри было много таких знакомых, и время от времени она получала весть от кого-нибудь или о ком-нибудь из них и говорила Ланни: — Помнишь этого рыжего юношу, который так хорошо танцевал в «Плесе»? Он назначен секретарем при коменданте порта Галифакс, — или это был Гонконг или какое-нибудь другое место. Самая мысль о том, что можно тревожиться по поводу политических событий, не приходила в голову внучке лорда Дьюторпа: она твердо была уверена, что в Англии всегда будет существовать правящий класс и она и ее друзья будут принадлежать к нему. Ее даже забавляло, что Ланни знаком с красными агитаторами» зовет их по имени и дает деньги на социалистическую воскресную школу: ведь это так смешно и весело бывать в подобном месте и видеть, как чумазые мальчишки смотрят на тебя с обожанием. Раз Ланни, несмотря на все свои причуды, готов по первому ее слову одеваться как полагается и сопровождать ее на танцы, то пусть его считают красным. Она не возражает. Отчего бы ему и не быть красным, отчего бы ему вообще не делать все, что ему вздумается?

VI

В апреле пришло известие, что господин Мейснер слег — у него был сильный грипп; Курт очень встревожился и решил навестить его. Впервые за восемь лет он увидится с семьей не во время рождественских каникул. Бьюти очень хотелось поехать с ним, но он, конечно, не мог взять ее в Штубендорф, а Ланни не мог сопровождать его, так как ожидал Золтана с серьезным покупателем. С грустью отпустила Бьюти своего возлюбленного: ведь годы идут, и может ли она надеяться удержать его навсегда? Но все же попытаться — это ее право, твердила она себе. Разве он не создает здесь, подле нее, ценные художественные произведения? И разве это не так же важно для фатерланда, как создавать голубоглазых желтоволосых младенцев?

Мать решила посоветоваться с сыном, и сын сказал: — Тут уж ничего не поделаешь, дорогая, нужно все предоставить судьбе и примириться с тем, что будет. Помнишь, как ты старалась оторвать меня от Мари? Ты не можешь осуждать родителей Курта, если они будут поступать так же. Для них внук, конечно, важнее, чем самые замечательные музыкальные сочинения в мире.

Ланни был беспощаден, он подозревал, что у Курта на уме. В Германии назревают важные события, — по крайней мере, Курт так считает, — и он хотел бы быть их певцом, может быть даже — их вдохновителем. Если настанет день, когда он решит, что ему надо жить в фатерланде, что будет с Бьюти? Согласится ли она бросить дом в Бьенвеню? Захочет ли она, чтобы дочь Марселя жила в Германии? Рассчитывает ли она, что и Ланни поедет с нею? Какое сплетение неразрешимых вопросов!

Пришло письмо от Фредди, он писал, что папа купил яхту, она называлась «Дракон», но если Ланни не возражает, то ее назовут «Бесси Бэдд». Яхта стоит в Кильских доках на ремонте. Робины собираются в июле — августе совершить поездку вдоль берегов Норвегии, так как Фредди, без помощи свахи, нашел себе невесту и собирается жениться на очень интеллигентной еврейской девушке — студентке того же берлинского университета, где учится и он. Она будет приятной спутницей на яхте, так как у нее прелестное сопрано и целый сундук нот, и Ланни будет ей аккомпанировать, а без Ланни и его друзей будет очень скучно. Папа надеется, что поедут все, даже Марселина с гувернанткой. Папа предоставит приглашать гостей Ланни и его матери, они уж выберут подходящих.

Это предложение пришлось как нельзя более кстати и разрешало целый ряд проблем. Ланни отвезет Розмэри на автомобиле в Англию, она проведет май — июнь со своими детьми, а потом вместе с Ланни примет участие в поездке. К ним присоединятся Нина с Риком. Что касается Бьюти, то она согласилась, но потом заколебалась, вспомнив о Курте, который, конечно, не захочет принять участие в таком путешествии. Его отец поправлялся, и сын уже заводил разговор о возвращении на лето в Бьенвеню; но если Бьюти там не будет, он, вероятно, останется в Германии, и она может потерять его. Поэтому Бьюти решила не ехать и заняться маленькой Map сел иной, что, по мнению сурового Курта, являлось ее первой обязанностью.

— А вы, молодежь, поезжайте и веселитесь, — с грустью заявила Бьюти. Конечно, не легко ей было отказаться от мысли, что она — тоже «молодежь».

VII

«Бесси Бэдд» остановилась в гавани Рэмсгейт, неподалеку от устья Темзы. Она не дошла до Лондона, так как капитан заявил, что эти несколько миль по воде — самый опасный рейс в мире: столько здесь разных судов.