Между двух огней (СИ)

- Ну, что вы, Никита Романович, - поднял в примиряющем жесте ладони Корнилов. - Я уверен, что сыну ничего не грозит. Это просто жест доброй воли с моей стороны. И вам будет спокойнее, пока он погостит у вас.

- Погостит, значит, - Никита выдохнул и снова опустился на стул. Он положил руки на кожаные подлокотники и крепко сжал, пытаясь успокоиться.

- С вами поедут двое моих парней, Пётр Владимирович, - вкрадчиво произнёс Климов, бросив на Никиту предостерегающий взгляд. - Считайте, что это будет вашей охраной.

- Если всё пройдёт спокойно, и деньги вернутся на наши счета, - вдруг произнёс Князев, - я так и быть оплачу операцию вашему сыну.

- Никита Романович, - вскочил было со своего места Корнилов, но тяжелая рука Климова усадила его обратно. По поводу неожиданного предложения своего начальника он промолчал. Деньги принадлежали Никите, пусть сам и решает.

- Парень не виноват, что его отец совершил ошибку. На когда билет, Игорь? - спросил Никита.

- На послезавтра. Я всё улажу. Парня забирать?

- Да, - нехотя согласился Никита. - Послезавтра отвезешь его ко мне домой. Пусть составит Анюте компанию, а то ей скучно, пока я на работе. Тем более в загородном доме есть пандусы и всё необходимое. Он ведь на коляске, я так понимаю?

- Да, да, - закивал головой Корнилов. - Он на коляске, а как же иначе? Ноги-то у него не работают.

- Хорошо. Тогда все свободны. И учтите, Пётр Владимирович, за вами наблюдение установлено. Не вздумайте чего выкинуть, - предупредил Князев.

- Я всё понял, Никита Романович. Я очень благодарен, что вы вошли в моё положение …

- Корнилов, топайте на выход. У вас, да и у нас, ещё уйма дел, - легонько подтолкнул Корнилова к двери Климов.

- Не нравится мне всё это… Ой, как не нравится, - покачал головой Никита, после того, как за Корниловым закрылась дверь кабинета.

- Мне тоже не по душе вся ситуация, - Климов пристроил своё крупное тело на небольшом диванчике. - Но ведь не бросит он собственного сына-инвалида? Не совсем скот же, Никита? Хотя, ворюга он ещё тот.

- Слушай, Клим, ты по пацану материал поищи. На всякий случай.

- Сейчас кофе выпью, эксплуататор, и пробью всё.

Домой Никита вернулся поздно. Анюта, в комнату к которой он по привычке сунул нос, мирно спала. Он принял душ, переоделся. На кухне Мария Ивановна не преминула его пожурить, а заодно и вкусно накормить. Она у них в доме была и за кухарку, и за экономку, и за приёмную маму. Если бы не эта милая и добрая женщина, Никита спился бы после гибели беременной жены и родителей, а Анюта и вовсе, наверное, так и не вышла бы из своей комнаты.

Никита до сих пор не понимал как он выжил среди всего того хаоса, что творился в его жизни. Неполный год счастливой семейной жизни сменился кошмаром одиночества. Сестра, любимый дорогой человечек, единственная, кто остался с ним. Она чудом выжила в той страшной аварии, отделавшись двумя месяцами комы и долгим периодом восстановления. Вследствие травмы головы у Анюты образовалась небольшая опухоль. Приступы мучали её часто, и иногда они были настолько сильными, что сестрёнка валилась на пол и каталась от боли. Но Никите никак не удавалось уговорить Анюту дать согласие на операцию. Хотя ему и самому, признаться честно, не хотелось этого, ибо он банально боялся её потерять. Шансы на излечение были, но врачи не брались гарантировать благополучный исход операции. Человеческий мозг хрупкая вещь. Вот и пришлось нанять медсестру, чтобы присматривала за Анютой, колола необходимые лекарства и следила за здоровьем. Правда, дамочка попалась ушлая. Фигуристая крашеная блондинка с аппетитами акулы, но к её работе было не придраться. Лично Никиту Милка, а так звали медсестричку, вполне устраивала. Это Аня ворчала на хитрую девчонку. Не нравилось сестре, что она пролезла в постель к брату.

Ещё в институте Никита понял и принял тот факт, что ему нравятся и девушки, и парни. Вторые даже немного больше. Родители смирились, тем более для продолжения рода у них подрастала Анюта. Отец вообще считал, что сын перебесится и нагуляется. Так и вышло. В двадцать пять лет Никита встретил очаровательную девушку Ольгу и влюбился. Год ухаживаний со всеми прелестями конфетно-букетного периода завершился долгожданным согласием красавицы на брак. Свадьба была шикарной, невеста прекрасной, жених вполне счастливым. Никита на удивление легко расстался с холостяцкой свободой и погрузился в прелести семейной жизни, попутно продолжая развивать свой бизнес. Казалось, что всё великолепно и так будет всегда, но не сложилось.