Между Гитлером и Сталиным. Украинские повстанцы

Решили провести контрольную проческу. Лейтенант Бури-нов, связист Кириллов и я верхом на лошадях продвигались за цепью бойцов. Мы приближались к берегу реки. И тут доложили, что нашли генеральский мундир и радиостанцию. Поспешили туда. Бойцы держали черный эсэсовский мундир (возможно, трофейный — А. Г.), на рукаве которого виднелась надпись «Генерал-губернатор». Поодаль валялась радиостанция.

В этот момент лейтенант Буринов крикнул:

— Товарищ капитан, берегитесь!

Прямо на меня из кустов поднялся здоровенный детина. У него взъерошенные волосы, глаза горят ненавистью. Он целится в меня. Даю коню шпоры и сбиваю бандита с ног. Кто-то из бойцов стреляет. Бандит падает навзничь.

Подъехал старший лейтенант Главизнин, посмотрел на генеральский мундир.

— А где владелец?

Владелец пока не обнаружен. Зато нашлась генеральская фуражка. Вместо эсэсовской кокарды — черепа со скрещенными костями — на тулье трезубец — символ украинских националистов.

На берегу реки мы обнаружили девять трупов. Семь лежали рядком, а два — поодаль. Семеро убиты выстрелом в затылок, двое — в висок. Похоже было, что командный состав школы был расстрелян, а какие-то руководители покончили жизнь самоубийством.

— Погибли, как погибают в банке скорпионы от укуса других скорпионов, — сказал кто-то.

Один из тех, кто лежал поодаль, был без мундира, в белой шелковой нательной рубахе и без головного убора. Привели нескольких задержанных. В трупе без мундира они опознали «генерал-губернатора» (такой должности, чина или звания в ОУН-УПА не было — А. Г.), прибывшего в школу с инспекцией. Ни имени его, ни должности задержанные не знали. Доложили о результатах боя в штаб полка и получили указание отправить тело человека, которому принадлежал мундир, а также сам мундир и генеральскую фуражку под охраной в штаб фронта генералу Фадееву.

Группу конвоя возглавил старший лейтенант Главизнин. Пограничники вернулись на следующее утро.

— Ну что, — спросил я Главизнина, — опознали «генерал-губернатора»?

— Не знаю, — ответил мой помощник, — сказали, чтобы возвращались обратно, а кто это и что — разберутся.

С бандитской школой покончено.

Вскоре такая же участь постигла и банду, скрывавшуюся у села Густова. В донесении штаба полка на имя начальника войск по охране тыла 4-го Украинского фронта генерал-майора Фадеева говорилось: «Силами 2 и 3 сб и мангруппы при проведении операции у с. Густов уничтожена бандитская школа и ликвидирована банда «Лесовой». Убито 77 бандитов, подобрано пулеметов — 2, минометов — 1, винтовок — 18, автоматов — 7, патронов 5800».

Оставалась основная бандитская группировка, сосредоточенная в Черном лесу. По данным нашей разведки, бандиты имели все виды стрелкового оружия, а также минометы. В банде находилось значительное количество солдат и офицеров из разбитых немецких частей. Общая численность формирования достигала нескольких тысяч человек. В ликвидации банды помимо нашего полка участвовали 90-й пограничный полк, 112-я отдельная маневренная группа управления войск, а также приданные нам в помощь 318-я стрелковая дивизия и фронтовые курсы политсостава.

Полк выступил в район села Пацыкув, в сторону Станислава. Начальник войск охраны тыла генерал-майор Фадеев доносил: «Военному совету 4-го Украинского фронта. Во исполнение приказа от 17.8.44 г. для уточнения местоположения и ликвидации контрреволюционных групп ОУН, оперирующих в районе «Черного леса», отдал приказ 92-му Краснознаменному пограничному полку (без одного батальона) к 12.0018.8.44 г. сосредоточиться в с. Пацыкув и в 16.00 18.8.44 г. приступить к ликвидации бандитской группы. Результат операции донесу».

У села Майдан наш батальон занял исходный рубеж. Началась проческа леса. Находившийся рядом со мной старший лейтенант Павел Главизнин заметил:

— Ну и лес. И впрямь черный. День солнечный, на небе ни облачка, а тут темно, точно в сумерках. А ели какие, как у нас в Сибири. И тишина, словно в тайге.

— Смотри, Павел, как бы эта таежная тишина боком нам не вышла, — отозвался капитан Илья Васильченко.

Впереди и правее послышался приглушенный стон. Что-то с шумом проскочило мимо по кустарнику. Начальник заставы Ох-ремчук доложил:

— В густом ельнике коза ударила в живот рядового Цыпленкова.

И снова тихо, будто все вымерло.

Уже около двух часов батальон прочесывал лес, но, кроме нескольких спугнутых коз, мы ничего не обнаружили. Лес безмолвствовал. Вот и первый уравнительный рубеж — просека. Одна за другой на нее выходят заставы батальона. И тут лейтенант Губарь и сержант Шкуро привели двух задержанных. Они были одеты в галифе, гимнастерки грязно-зеленого цвета из самотканой материи, пилотки, за плечи закинуты самодельные рюкзаки.

— Товарищ капитан, задержали с ручным пулеметом.

— Как удалось это сделать?

— Видно, пригрелись на солнце, задремали, мы их и накрыли.

— Кто такие? — спросил я задержанных. — Почему в лесу? Откуда пулемет?