Между крестом и полумесяцем

Только потом Марием поняла, что оправдывается перед этой женщиной. Это не дом Марием, даже если она замужем за ее сыном. Все это принадлежит Сусу, а не Марием, а сама она всего лишь гостья. Наверно, так же чувствовала себя ее мать, находившаяся некоторое время под покровительством сестры. Сусу пыталась и ей указать на место и сделать одолжение. Что же будет, если родится ребенок? Тетя будет и его обвинять в своих проблемах или примерит на себя роль заботливой бабушки и будет развлекать его историями о своих горестях и проблемах, взращивая в нем нелюбовь к матери и другой бабушке?

Раздался звонок в дверь, и девушка бросилась открывать. Впустив брата, она прижалась к нему. Казалось, в нем заключается все спасение от несчастий. Как же она была рада его приезду и присутствию! Мина положил сумку с вещами на пол и засмеялся, не понимая, что происходит. Его взгляд упал на тетю, которая не смела шелохнуться. Она стояла боком к нему и вытирала мокрые тарелки.

— Здравствуй, тетя. Я не знал, что ты тут.

— Я тоже не ожидала твоего приезда. Почему тебе не сидится возле мамочки?

— Послушай, тетя, давай не будем ссориться. Я тебя не обвиняю в том, что случилось с Ботросом. Слава Богу, он поправляется, и все будет хорошо.

— Еще не хватало, чтобы ты меня открыто в этом обвинял, в ту же секунду вылетел бы из моего дома.

Марием вмешалась, не давая конфликту разгореться.

— Мина, идем проветримся! Давай, дорогой, мне надо купить кое-что.

Мина только взглянул на свою тетку и хлопнул дверью.

— Если бы я знала, я бы предупредила тебя.

— Ничего, давай пройдемся. Только сегодня важный матч и по телевизору неплохие программы показывают по случаю Рамадана. Хотелось бы посмотреть. Мама передала тебе всякие вкусные вещи и фрукты. Она приготовила гуляш.

— Правда? — обрадовалась Марием, уже соскучившаяся по маминой выпечке. — Идем, попробуем встретиться с Ахмедом. Они уже, наверно, поели, можно их побеспокоить. Ахмед — муж моей сотрудницы, он открыл анимационное агентство. Подожди, я им позвоню.

Марием набрала номер Сабины, которая пообещала вытянуть своего мужа пообщаться в кафе под домом.

Глава 12

Дом, как и все столбы и заборы, окружавшие его, был усеяны бумажками с надписями, гласившими: «Если хочешь узнать об Исламе, позвони нам». Кафе увешаны праздничными разноцветными фонариками и гирляндами в честь Рамадана. Марием нравилась эта шумиха. Она воспитывалась в этой стране, равно как и ее брат. Они воспринимали праздники соседей и друзей-мусульман как свои собственные. Сами того не осознавая, они напевали мотив песенки о Рамадане и ждали самые интересные программы этого года, которые можно было бы увидеть по вечерам.

Мужчины сидели за соседними столиками и курили кальян, рассматривая ее блузочку с рукавом, открывающим запястья. Рядом с ними сидели женщины-иностранки, облаченные в черные одеяния и хиджабы, и обсуждали ее нескромный вид, не подозревая, что она их понимает.

— Посмотри на нее, она египтянка и не носит хиджаб. Наверно, она работает где-то в кабаре.

— Странная. Она еще не готова принять истину? Когда я примеряла хиджаб, я была такая же, как она, и спросила свекровь, не будет ли мне в нем жарко. А та ответила: «В аду жарче».

— Да, я читала, что поэтому в аду больше женщин, чем мужчин.

Марием не хотела это слушать. Ей хотелось ответить, что вряд ли атрибут одежды сможет очистить человека от грязных мыслей и желания посплетничать. Ведь истинно верующий человек должен быть чист душой и помыслами. Если они, прикрываясь хиджабом, продолжают обсуждать других — они не верят в Бога, независимо от того, к какой религии они себя относят.

Пришла Сабина с мужем. Ахмед оказался достаточно молодым мужчиной с резкими чертами лица. От него приятно пахло дорогим мылом и тамром хенди. Он пожал руку Мине и кивнул Марием. Сабина села возле девушки и заказала диетическую колу. Уловив аромат тамра, Марием с довольной улыбкой заказала его и себе.

Если сказать правду, то Марием не была сторонником разногласий относительно веры. И, хоть и была воспитана как христианка, к традициям ислама, уже много веков укоренившимся в родной стране, относилась хорошо. Арабский язык — родной язык, предполагал в школьной обязательной программе изучение и использование сур из Корана, священной книги мусульман. Христианские семьи росли на них, изучая в школах. Да и знакомые, и соседи Марием, которые исповедовали ислам, были хорошими и добрыми людьми. Тот же Тамр Хенди — был напитком, который мусульмане пили во время празднования священного месяца Рамадана. Марием он очень нравился, так же как резные окна в стиле «машрабея», причудливые арабески на окнах и дверях мечетей. Они были неизменной частью культуры и истории родного края. Она восхищалась красотами больших мечетей.