Между людьми и кначетами

У них уже был готов вопрос, и вперед вышел Крой:

– Назови имя министра этой области.

Хах. Ну да, конечно, откуда кначету, прячущемуся в глуши, знать такое? Этого даже в памяти Силя не было. Откуда ж элиторам было знать, что мы сливались со всеми купающимися в пруду прохожими и получали от них всю информацию? Мы сделали вид, что размышляем над вопросом, чтобы потянуть время, затем назвали имя, и элиторам с разочарованием пришлось принять ответ.

Немедля мы задали следующий вопрос:

– Самое важное в жизни для олеан. Что это?

Элиторы вновь сгрудились, совещаясь. Казалось бы, охотники на кначетов должны были знать ответ. Но в академии этого не преподавали. В принципе, у того же Роглэна очень большой багаж опыта, он мог знать.

На этот раз отвечать почему-то вызвался Дован:

– Вода.

Этого мы вынесем. Благо короткой стычки с ним было достаточно, чтобы понять, как его можно победить.

– Неверно.

Взмах лапой – и столп воды, как таран, мчится на элитора. Не столп, только он не поймет, не успеет. Он выставил щит – первый ряд змей разбился – решив, что все кончилось, опустил руку… В воздухе разнесся крик Кроя:

– Рано!

И вода смела человека, швырнула на льдины, прокатила. Помня, как недавно он так же поступил с Силем, мы почувствовали удовлетворение.

– Дован! – Зэйкаль бросилась к недвижимому телу, перевернула на спину, коснулась шеи, обернулась на друзей с блестящими глазами. – Жив!

Мы вытянули всю воду, до капли, с одежды элитора, чтобы он не замерз, а девушка оттащила его к лесу, уложила на хвою, где не было градин, и вернулась к коллегам:

– Дышит. Похоже, что спит, как Силь.

Венэн прищурился, задумчиво постучал пальцем по подбородку:

– Он не хочет нас злить.

Верло зло процедил:

– Он знает, что уязвим. Боится, что мы нападем все одновременно! Потому что тогда ему не справиться.

Голос Зэйкаль звучал грустно:

– Не будь так уверен, малыш. Мы о таком виде кначетов даже не слышали.

На этот раз парня не задело обращение, его переполняла ненависть к нам. Он взглянул на нас и непроизвольно сжал кулаки. Так плохо?.. Прости.

Вперед шагнул Венэн, глядя на нас так пристально, будто хотел понять наши эмоции:

– У меня вопрос по правилам. Ты говоришь, что этот ответ неверный, но как мы можем тебе верить?

– И вы называете себя элиторами? – Мы рассмеялись. – Вы вообще ничего не знаете о кначетах! Боги, вы даже не знаете самое банальное – цвет глаз! Это так сложно, снять с мертвого потрошителя маску и посмотреть ему в глаза? Ах да! Если вы попробуете так сделать, у вас может включиться эмпатия, чего допускать нельзя. Еще, не дай боги, начнете им сочувствовать! В следующий раз, как убьете какого-нибудь потрошителя, посмотрите и проверьте мои слова. У них, всех без исключения, цвет глаз серебряный.

– Допустим, – согласился Венэн, – мы не можем это опровергнуть. Что с олеанами? Почему не вода? Они не могут жить без воды, они без нее умрут. Как, полагаю, и ты?

– Это верно, – согласились мы. – Но разве для вас важнее всего еда? Разве для вас важнее всего крыша над головой? Нет. Конечно, вы умрете без них, но нет. Это жизненно необходимо, но не имеет глубокой ценности. Для олеан важнее всего семья. Они живут кланами, за друг друга стоят горой… Вы должны были замечать, – по крайней мере, мы точно помним, что в академии учили тому, что олеаны – одни из кначетов, которые чаще всего встречаются группами, в отличие от преимущественно одиночек мороков, яторов, охотников и других, – как они стоят друг за друга в бою, как они труднее других переживают смерть своих товарищей. Ах да, вам же плевать… А то эмпатия включится, еще подумаете, что не такие они и злые…

Мы с тоской вспомнили, как тысячи лет назад кначеты и люди жили на Земле вместе. Кначетов не убивали за одну только принадлежность к другому виду. Люди понимали, что кначеты не зло, кначеты понимали, что люди не зло. Злые существа бывают, но это не зависит от расы или вида. Радует только одно: если понимали раньше, значит, могут понимать и в будущем.

Венэн покачал головой:

– Это философия, демагогия. Всем важна семья.

Мы рассмеялись.

– Разве я стал бы задавать такой вопрос, не будь олеаны чем-то особенным? У них это в принципе куда сильнее выражено, чем у других. Могу рассказать…

– Спасибо, не надо, – поморщился Венэн. – только учти, еще парочка таких сомнительных вопросов – и мы всерьез начнем сомневаться, что ты играешь честно. А сейчас мы зададим следующий вопрос.

Он кивнул Крою, и тот вышел вперед.

– Как назывался город, уничтоженный Танцем Молний?

Ух ты. Хороший вопрос. Мы начали ворочать мешки с памятью. Нам точно это говорили и в академии элиторов, и в то время, когда был уничтожен город, до нас доходили слухи, но откопать это… Из пучин памяти нас выдернул довольный голос Венэна:

– Время кончилось. Твой ответ?

– Упс. – Мы поморщились, изобразив на лице разочарование. – Я же точно это знал! Не помню, к сожалению. Бейте.