Между мертвым и живым

— Думать забудь! Завтра здесь должно произойти новое преступление. Мы собираемся держать гостиницу под контролем. Здесь будут люди — патрульные, оперативники. Мы намерены не дать им возможности убивать. И вот от тебя я жду следующего: ты сидишь в номере и не высовываешь отсюда даже носа. В противном случае будет плохо.

— Понятно.

— Я рад, что тебе понятно. Ты вот еще что пойми: такое поведение, когда человек пытается быть каждой бочке затычкой, очень подозрительно. Чего ты суетишься, что выискиваешь? Нам это неизвестно. Но если обстоятельства следующего убийства укажут на тебя — ты попадешься.

— Скажите еще, что уже приняли меня за Черного Матроса!

— Еще не принял. Но теоретически эти преступления могли быть твоим делом. У тебя очень богатое прошлое. Уверен, ты умеешь и работать со световыми гранатами, и проникать в не очень охраняемые здания незаметно, ты знаешь, как выдать повешение человека кем-то за самоубийство.

— Но я этого не делал! Я появился здесь.

— Да, я это прекрасно помню. Десять дней назад. То есть теоретически не мог убить никого, кроме монтера. Но твое появление в гостинице — еще не показатель твоего отсутствия в Сочи. В конце концов, на «Арбате» свет клином не сошелся. Короче, Рублев, не сильно тут рисуйся — можешь попасть в неприятности. Это я тебе говорю, как подполковник Грачев.

Комбат вздохнул.

— Вы с тем же успехом можете забрать меня прямо сейчас.

— А зачем? Если ты не придурок, то ты меня слышал. Короче: прекращай свою активную деятельность, спокойно отдыхай десять дней, что тебе остались, и уматывай отсюда к чертям.

Сказав это и не дожидаясь ответа, подполковник вышел.

Глава 11

Комбат поднялся в семь утра, хотя обычно позволял себе спать чуть дольше. Из того, к чему он привык в спокойные периоды своей повседневной жизни, оставалось только пристрастие к утренней силовой гимнастике. Это был еще армейский комплекс упражнений, позволявший без тренажеров и снарядов поддерживать себя в нормальной форме.

После гимнастики он сходил в душ и уже совсем свежим спустился в ресторан завтракать. Когда спускался в холл, обнаружил, что подполковник не соврал: здесь уже были двое ребят в штатском. Ну, если ты оперативник, то хоть в смокинг от Диора влезь, а сущность твоя волчья все равно видна.

Ребята провожали бдительными профессиональными взглядами всех, кто проходил через холл. Особенно тех, кто входил. Рублев небезосновательно заподозрил, что где-нибудь может быть установлена скрытая камера, чтобы уж точно не пропустить никого из посетителей. В конце концов, полностью вход и выход не перекроешь. или перекроешь?

Рублев заметил, что возле наружных дверей на крыльце скучают трое «далматинцев». Ага, значит, гостиницу взяли под колпак намертво. Ну, это и к лучшему. С другой стороны, а что теперь ему делать? Ведь понятно, что эти ребята от своего не отступятся и обязательно попробуют убить в срок, чтобы поддержать репутацию потусторонних чудовищ, для которых нет ни преград, ни защитников.

Он неторопливо завтракал и смотрел на то, как сегодня себя ведут работники гостиницы. Они ведь прекрасно знают, что семь дней миновали, сегодня Черный Матрос снова придет в их гостиницу и нанесет свой удар. Они также знают и то, что в «Арбате» с самого утра полно милиции.

Нервозность служащих чувствовалась. Официантки ходили на деревянных ногах. За то время, пока Комбат ел, каждая из них успела споткнуться буквально на ровном месте и только чудом не опрокинуть поднос с тарелками прямо на клиентов. Кстати, в ресторане наблюдалось изрядное оживление. Комбат предположил, что такой ажиотаж среди посетителей вызван ощущением предстоящей беды. Люди приперлись сюда, словно в зоопарк.

Комбату стало противно. Он увидел себя таким же, как другие, любопытным и боязливым, точно знающим, что он находится в безопасности, и потому позволяющим себе разгуливать там, где уже чувствуется холод смерти.

Рублев отогнал от себя дурацкие мысли и, чтобы вырваться из нездоровой психологической атмосферы, быстро допил сок и жестом подозвал официантку, чтобы рассчитаться. Она перебирала деньги деревянными пальцами, искоса поглядывая на Рублева. Это не удивляет — тут вся гостиница уже в курсе, что этот жилец небезразличен к происходящему и старается принимать в нем посильное участие.

Но в удачу Комбата, кажется, не верили. Ну по крайней мере не все. Вот, например протягивающая ему в дрожащей ладони сдачу официантка, явно не думает, что этот человек может с чем-то справиться.

Гостиница жила своей жизнью настолько, насколько это было возможно. Конечно, спокойствия и благолепия не получалось — играло свою роль и ожидание новой смерти, и исчезновение директора, и присутствие огромного количества милиции. Милиция — она в любом случае раздражает людей. Почему, спрашивается? Вроде они здесь для того, чтобы ничего не случилось, а вот, поди ж ты, напрягают. Может, все дело в том, что простому человеку нелегко чувствовать возле себя кого-то имеющего власть.