Между нами

В поезде ночью темно, как во рву с водой.Пей не пей, конец один – Волгоград.За окном пейзаж, объеденный тьмой,Коридорные лампы дорожкой лунной горят.Открывай тетрадь – мотыльки стремятся на свет,Со страниц срываясь, – к Луне, к фонарю,к Луне.Кто твой друг? Кто твой враг?Где любезный оскал?Чей лукавый совет?Что ты скажешь мне? Что тетрадь твоя скажет мне?Ты стоял на Гунибе, в бездну боялся упасть,И в Нарын-кале на ворота позора плевал.Гауптвахта, Марлинский, из каменной пастивода лилась…А меня ты любил? Скажи, ты меня любил?Это маки в руках, это водкой напитанный мозг.

Воздух в старом Дербенте майский, страшный,чумной.Кресло залито коньяком, и со свечки капает воск.Посмотри на меня, поговори со мной!Открываю тетрадь – только проволока стихов —Дольник, ямбы, анапест, коричневый горький дым.Это горы аварских, кумыкских —переводных штрихов:Ах, элегия белая! Ах, глубокий зиндан!Как упрямо волны Каспия лижут твердь!Виноград рождает выцветшая земля…А в тетради вяжет стихов узелки поэт:Вот Багаутдин, вот Муса, а вот Магомед.На твоей работе после твоих похоронВ белой папке найти твои – не твои стихи:Дагестанской тетради чума – чужие страсти, грехиВ твоих рифмах, твоих словах…

Ты не умер, ты просто вышел покурить.

Никита Самохин

«Растеклось на востоке утро…»

Растеклось на востоке утро,Первым светом смывая тьму,Как пшеничный сноп златокудро,Зреет в юном сквозном дыму.Но зорюют еще раиныВ сладкой вязи последних снов,И ковыль не поднял седины,Чтоб узреть молодую новь.Только сны не в ладу со мною,Лишь порою мирит нас хворь.Не прощалась она с луноюВ предвкушенье медовых зорь.

«Кричащих душ нехитрая страна…»

Кричащих душ нехитрая страна,

Уже давно привыкла ты к наркозу.Но точки ставит жадная луна:«Кобыле легче,если баба с возу».А прежний мир уходит из-под ног,Скребется в души свежая зараза,И гложет кость породистый щенок,Охотно чая нового приказа.

«Дремлет ветр…»

Дремлет ветр.Недвижна занавеска.Дремлет степь в удушливом плену.Только россыпь мертвенного блескаТравит душу пыльному окну.Расползлось по хутору томленье,Смазав марью шляхи курени.

И луна,обласканная ленью,Улеглась на хрусткие плетни.Тает ночка в куреве прозрачном.Знать, к утру не сгинет пелена,И зарю с безмолвьем буерачнымМне встречать у пыльного окна.

Раб страха

Ты не пей мою кровь,комар.Есть еще для нее работа,Хоть и вся моя жизнь, кошмар,Стала частью твоей охоты.И пускай нынче худо мне,Все же донором быть терпимо,Если скрыться в умильном сне,Где невзгоды проходят мимо.

«Велик и славен мой народ…»