Между нами химия

— Евгений Николаевич… Предлагаю забыть обо всем, что было раньше между нами. Я, например, уже все вычеркнула из своей памяти. Я принимаю то, что мы будем видеться с Вами часто, если не ежедневно. И пусть наши отношения остаются на уровне профессор-декан. Я буду уважать Вашу должность, не более. Обещать уважать лично Вас я просто не могу, по личным соображениям. И да, прошу обращаться ко мне Евгения Марковна и впредь больше не подходить ко мне с вопросами, не касающимися работы. Договорились? — Женя отрешенно смотрел в пол, а на его лице отражались все его эмоции — он был явно раздражен моим ответом. Но тем не менее выпустил меня, освободив мой животик от неприятного захвата его мягких ладоней.

— Я Вас понял… Впредь буду обращаться к Вам только по рабочим вопросам, — глянул на большие часы и сделал недовольную мину. — Евгения Марковна, Вы опоздали на целых 15 минут. Если подобное повторится еще раз, я буду вынужден сообщить об этом ректору. Пожалуй, надо бы ввести штрафные санкции для профессоров, а то что-то Вы расслабились, я смотрю… — вот же ж. Кровь по венам начала закипать от злости на этого гада…

— А Вам разве можно опаздывать? — выкусите, господин декан.

— Мне можно все! По крайней мере, больше чем тебе, Золотарева! — огрызнулся, оскалив свои белоснежные зубы.

— Славина! — воспротивилась я.

— Для меня ты как была Золотаревой, так Золотаревой и останешься! — подмигнул, но совсем не так, как это делают влюбленные мальчики. Это больше напоминало предупреждение, нежели жест добра.

Кирсанов

Войдя в профессорскую, сразу заметил ЕЕ. Она сидела за последним столом, демонстративно прикрыв свое лицо непонятным журнальчиком и грызя яблоко.

Я сразу понял, что это ОНА…Между нами всегда была какая-то необъяснимая связь. И Золотарева, словно предчувствуя, что я сейчас войду в профессорскую, специально закрылась ото всех…

Маленькая ядовитая девчонка! А я ведь сразу хотел извиниться, объясниться, умолять простить…

Но вместо этого ужасно разозлился на нее… Ну как так? Я уже и поздороваться успел, и даже будущим коллегам ручки поцеловал за знакомство. А она так и не отвлеклась от своего дурацкого чтива.

Психанул и опять поступил необдуманно, импульсивно, собственно так, как всегда и вел с ней себя раньше. И вроде ведь ученый, мозги должны были встать на место, светлая голова… И тут на тебе — Золотарева опять выводит меня из себя, даже не стараясь этого сделать.

С силой надавил на книгу, пытаясь привлечь внимание к собственной персоне. Но она даже глаз не подняла, не сразу. Вместо этого продолжала бегать глазами, словно дочитывала интересующее ее предложение. Словно какое-то там предложение в дебильном журнальчике куда важнее меня самого! Вот те раз…

А потом Женя все же взглянула на меня. И я просто сдох. Черт, как я мог сам отказаться от нее? Нет, я понимаю, что другого выбора тогда не было. Но я мог что-то придумать! Не стал искать выхода, испугался… В первую очередь испугался себя и своих чувств. Потому что я точно знал, что втюрился, и что это на всю жизнь. И я за 9 лет не раз пожалел, что сам лишил себя любви… Да ладно, отвлекся я что-то.

— Я смотрю, Вас не учили здороваться со своим начальником. Могли хотя бы эту дурацкую книгу убрать для приличия! — Женя смотрела на меня растерянно и испуганно, будто не веря своим глазам. А еще провела ладошкой перед собой, и я убедился окончательно, что она сомневается сейчас в своей адекватности. Решил съязвить, идиот. — Аууу, Евгения Марковна, Вы разговаривать умеете? — для наглядности пощелкал пальцами перед ней, отчего Женя пришла в себя.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍-Евгений Николаевич, разве может декан химического факультета называть дурацким чтиво о самой химии. Ай-яй-яй, — недовольно покачала головой, продемонстрировав мне литературу, которую читала. В тот момент узнал прежнюю Золотареву, язва, но такая милая блин. Даже на миг улыбнулся…

Не хотел обсуждать с Женей отношения при ее коллегах, которые с сегодняшнего дня стали моими подчиненными. Еще немного пообщался с ними, пошутил, но краем глаза все же наблюдал за Женей.

Она с интересом осматривала меня. Ловил ее взгляд на лице, плечах и…

— Золотарева, Вы что, пялитесь на мой зад? — опять вырвалось само. Хотел ее задеть, дурацкая привычка, выработанная за год первого курса.

— Да что я там не видела, Евгений Николаевич! — ее фраза кольнула, задела за живое… Что она там не видела! Как она права. В голову ворвались воспоминания той ночи, нашей единственной ночи. Плавные изгибы ее тела, слегка вьющиеся волосы почти до поясницы, милое личико и эти большие глазищи, с доверием смотревшие на меня… Она отдала мне самое ценное, что имела, а я оттолкнул ее, притом так глупо… Невероятная Золотарева, как я мог ее отпустить?

И было неважно, что Женька запятнала мой костюм содержимым ее рта. В голове крутились мысли, что я кретин, и нет мне прощенья… Машинально протер пятно салфеткой.