Между нами химия

А я сидел на кресле, прямо напротив входной двери в прихожей и боялся поднять на нее глаза. Потому что знал, стоить увидеть ее большие глаза, как я сорвусь. Я не смогу сдержаться, полезу к ней обниматься, не смогу отпустить…

Мое сердце выскакивало из груди. Наверное, хотело вырваться и помчаться за ней следом. Скорее всего, оно так и сделало. Потому что с того дня я не чувствовал больше ничего… Только боль и невероятная пустота на том месте, где у человека должно быть сердце.

***

Женя больше не могла слушать. Весь мой рассказ она молчала, а по ее щекам беззвучно текли слезы. Как я себя ненавижу! Как я мог причинить такую боль той, кого люблю больше жизни?

Она не дослушала меня… Подскочила и просто убежала прочь… На этот раз я не хотел ее отпускать. Догнал ее, хотел умолять простить.

Но одного ее взгляда хватило, чтобы понять — я сломил ее окончательно… Только я не понимал, чем именно?

Я знал, что Женька может воспринять мой рассказ в штыки.

Но я надеялся, она испытает облегчение. А вместо этого увидел в ее глазах еще большую боль…

Глава 31

Женя

Правда оказалась куда ужаснее, чем я думала! С того ужасного дня я ненавидела Женю, и я была уверена, что не прощу его никогда. Но оказывается, он на самом деле не мог по-другому. Он думал обо мне, он любил меня, но уехал, лишь бы мне было хорошо… Какая же я дура!

Конечно, было очень легко списывать все смертные грехи на Кирсанова. Но на самом деле виновата только я одна! Бабуля ушла из-за меня и только…

Как мне теперь с этим жить? Почему нельзя закрыть глаза и очутиться в любом дне из прошлого… Я бы выбрала тот день! 20 июня… Я бы позвонила любимой ба, уверяла бы ее, что все в порядке. Не дала бы ей волноваться…

Глупая девчонка! Как же я себя ненавижу. Неужели сложно было набрать номер бабушки и сказать хотя бы пару слов. Нет же! Какая я бедная, несчастная! Жалела себя, ненавидела Кирсанова, а в тот момент сердечко бабушки не выдерживало, разрывалось, пока что-то в конечном итоге не остановилось окончательно!

Я долгие годы винила Женю в том, что произошло…

И он виноват, но только косвенно. Только потому, что не поговорил, не рассказал обо всем в тот же день. Мы бы точно нашли тогда правильное решение.

Он сомневался, что я выберу его? Да если бы на кону стояло что-угодно и он, я бы выбрала его… Но он сам сделал выбор не в мою пользу. Ах если бы я могла вернуться в тот день? Все бы точно сложилось иначе.

Моя жизнь рухнула в очередной раз.

Как мне теперь с этим жить, когда хочется выть от боли и биться головой об стенку? Это выше моих сил.

Стены съемной квартиры теперь кажутся пустыми, ненужными. Да и вся моя жизнь потеряла всякий смысл, кажется такой же ненужной, пустой…

Единственное место, где я смогу почувствовать себя живой — родной дом и родные стены. Поэтому по-быстрому собрала сумку со всем необходимым и отправилась в родную деревню…

По дороге на вокзал позвонила Дмитрию Алексеевичу и сообщила, что беру неделю больничного. Чем я больна? Не знаю… Знаю только одно — сейчас болит каждая частица моего никчемного тела!

***

Я хотела пойти домой, но ноги сами несли меня в сторону кладбища… Оно встретило меня тишиной. Здесь всегда так тихо, дрожь пробирает все тело, когда понимаешь, сколько человек здесь похоронено…

Отдаленная ухоженная могила. Черный крест с фотографией улыбающейся бабушки. Уже поблекший венок с красивыми красными розами…

Даже подумать страшно — с тех пор прошло целых 9 лет. А я ведь до сих пор помню, как звучал ее приятный голос, как бабуля звала завтракать теплыми пирожками, как она могла успокоить меня одним только сказанным словом. А если ее слова не помогали, достаточно было склонить голову ей на колени, она гладила мои волосы и я забывала обо всем на свете…

— Мне так тебя не хватает! — обессиленная, свалилась на колени и горько завыла. Только мой голос и всхлипывания разрывали ужасающую тишину кладбища…

Ненавистно начала срывать сорняки, только начавшие проглядывать из-под земли после недавней уборки могилы. Рвала бедные растения вместе с землей, но легче мне не становилось.

Наконец, я перестала истерически убирать могилу. Взглянула на свои грязные пальцы, сломанный ноготь, небольшую рану на коже, видимо образовавшуюся только что…

— Прости меня, бабуля. Это я во всем виновата! Я лично убила тебя! — это стало последней каплей. Мое тело рухнуло на землю, и я смогла забыться.

Вижу себя со стороны. Я маленькая девочка лет десяти. Бабушка гладит меня по голове и рассказывает какую-то сказку. Я внимательно вслушиваюсь в ее голос. Она так близко, я протягиваю к ней свои руки, но она смотрит на меня гневно.

— Бабушка, это я, Женя! — молю ее дотронуться ко мне.

— Нет, моя внучка сейчас здесь, — указывает на меня маленькую. — Ты не можешь быть моей Женей. Моя девочка любит жизнь, она никогда бы не унывала по пустякам…

— Ба! — снова потянулась к ней, на этот раз попробовала коснуться ее руки. Но моя ладонь прошла сквозь, и я с ужасом поняла, что это все нереально.

Бабушка растворилась, исчезла, а я судорожно хватала воздух ладошками, пытаясь удержать то, чего уже не было.