Между небом и землей (СИ)

— Мы ведь говорим о Сами-Знаете-Ком? Так ведь? Или о тебе, Гарри? — поинтересовался Рон. Он потянул за цепочку с крестражем, висевшую на его шее. Всем вдруг захотелось затянуть цепь на его шее и придушить друга, его поведение было невыносимым.

— Ты сказал, что Сам-Знаешь-Кто просил Дамблдора предоставить место работы в школе после того, как он ушел, — сказала я, так как Гарри уже устал от бесчисленных препирательств.

— Точно, — кивнул Гарри.

— И Дамблдор подумал, что он хочет вернуться только для того, чтобы, возможно, найти какой-нибудь артефакт и сделать из него еще один крестраж? — вступил Сириус, опережая мои мысли.

— Ну да...

— Но работы в Хогвартсе он все-таки не получил, не правда ли? — озвучила уже надоевший вопрос Гермиона. — Таким образом, ему так и не представился шанс сделать крестраж и спрятать его в школе!

— Ну хорошо, — сдался Гарри. — Давайте забудем о Хогвартсе.

*

Далее была бесполезная вылазка в Лондон под мантией невидимкой, к тому самому приюту, где вырос Темный Лорд, но на его месте оказалось офисное здание. Гарри решил, что крестражей там вообще быть не может, так как Том мечтал убежать из этого места и разорвать все связи с маглами. Он выбирал места таинственные и загадочные.

Много мест мы сменили, исколесили всю страну, путешествуя с помощью аппарации и порталов для меня, к моему удивлению, от порталов мы отказались, так как Сириусу однажды удалось перенести меня при помощи сдвоенной аппарации. Моя магия почему-то не слишком любила подобные чары. Гермиона и Сириус пытались научить меня аппарации, но ничего не выходило. Мы находили новое убежище то в лесу, то в тенистой расщелине между утесами, то на поросшей вереском поляне, то на склоне горы, а однажды ночевали в укрытой от чужих глаз уединенной пещере. Каждые двенадцать часов мы передавали крестраж друг другу, будто играя в какую-то дурацкую замедленную игру «передай посылку», где ужасная музыка замирала, потому что наградой победителю были двенадцать часов плохого настроения и злобы. Сириус углублялся в тяжелые эмоции, когда медальон висел на его шее, старался меньше попадаться мне на глаза. Когда крестраж был на мне, мысли о Северусе не давали покоя, почему он так глубоко засел в моей голове? Сколько можно было себя винить за ту ошибку?

Однажды поздней ночью я сидела около палатки, наблюдая за окрестностями. Медальон едва не прожег дыру в моей груди, унося в мир боли и страданий. Но опомнившись от этого секундного сновидения-кошмара, я сходила в палатку за чашкой чая, хотя и без этих движений смогла бы наколдовать его, но вдруг поймала себя на мысли, что нужно размять кости и проснуться. Выходя с кружкой, из которой валил пар, из палатки, я поежилась от снова встречающего меня осеннего холода и машинально запустила руку в карман джинсов, там что-то лежало. Достав смятый, свалявшийся, да к тому же еще и постиранный кусок пожелтевшего пергамента, я вспомнила что это. Эти джинсы я носила нечасто, ведь Гермиона участливо одолжила мне свои спортивные штаны, которые я практически не снимала. Развернув рыхлую бумагу, я увидела потускневшее и потрескавшееся изображение Северуса Снейпа и глубоко вздохнула. Все та же ухмылка то появлялась, то исчезала на его лице.

Грусть и тоска окутала меня. Что ты со мной делаешь? Почему от одного взгляда в черные глаза на меня обрушиваются все мировые тревоги, заставляющие душу стонать? Не в силах больше смотреть на него, я аккуратно свернула газетный листок и затолкала его обратно в карман джинсов. Сидя на импровизированном стуле-пеньке, облокотившись на остаток коры и древесины, заменяющий спинку, я отпила из кружки. Тепло мигом согрело внутренности и стало немного легче. Маленькое сердечко на груди стучало быстрее, чем мое собственное. Скорее бы снять эту мерзость, хотя медальон не действовал на меня так, как на остальных, но все равно было неприятно.

Гермиона сменяет меня через час, ровно в пять утра. Темное осеннее утро, как ни странно, безоблачное небо; тысячи песчинок звезд, мелькающих, словно огни самолетов, начали двигаться по странной траектории. Веки незаметно сомкнулись. Маленькое сердечко в медальоне замедляло ход, и вот, оно уже билось в такт с моим сердцем...

...Прохладный влажный воздух, каменные стены коридора, поблескивающие огоньки керосиновых ламп под потолком. Куда я направлялась? Проходя мимо знакомой картины Патрика Заколдованного, я поняла, что нахожусь в стенах Хогвартса. Как же я соскучилась по этому месту, ставшему мне домом! Но что же я делаю в подземельях? Повернувшись в нужную сторону, я поплелась к лестнице, ведущей к верхним этажам. Едва нога занеслась над ступенькой, как за спиной раздался тихий вкрадчивый шепот.

— Сюда… — словно шипение змеи.

Оглянувшись в поисках обладателя столь приятного голоса, я никого не увидела и, схватившись за перила, сделала пару шагов вверх по лестнице.

— Энни…

Голос манил меня обратно в коридор подземного уровня, пугая и одновременно притягивая. Наконец, я сдалась и отправилась по пустынному Хогвартсу на зов, не в силах с ним бороться.

— Сюда…