Между небом и землей (СИ)

Сириус накрыл меня одеялом, и, несмотря на вечерний разговор, он все еще заботится обо мне и любит. Одеяло было немного скомкано, но вздернуть его не удалось, словно его подо что-то подоткнули. Я стала вглядываться в темноту и увидела на втором краю большой кровати возвышающийся “ком” одеяла. Не может быть! Сириус остался! В голову словно ударили Бомбардой. Я не могла поверить в это, а, собственно, почему? Он любит меня, и я попросила его остаться. Почему я смотрю на это так, как будто это что-то нереальное? Как тепло стало на душе, словно в ней загорелся огонек надежды, что мое разбушевавшееся сознание вернется в норму, словно оно уже вернулось к человеку, лежащему со мной в одной постели. Хватит метаться! Я снова прилегла на подушки и приблизилась к Сириусу, на моих устах застыла бесконтрольная улыбка, его лицо было всего в паре сантиметров от моего. Я чувствовала его дыхание на своих губах. Нечто, какой-то порыв нежности, неподвластный разуму, потянул меня ближе к нему. Ощутить тепло его кожи — словно наркотик, его губы притягивали мои. Зачем? Потому что люблю… Всё так же люблю, несмотря на демонов в своей голове, несмотря на предательство.

Северус, изыйди! Нет, я не хочу думать о тебе, когда я с Сириусом. Почему ты мучаешь мою голову? Нет, я не представляю тебя на его месте, а лишь боюсь однажды назвать его твоим именем. Персонаж моих кошмаров и самых лучших снов, умоляю, отойди на задний план, исчезни, не вмешивайся в эту утопию, превращая ее в руины. Мои губы приникли к губам Сириуса, а рука потянулась гладить волосы. Он не просыпался, лишь немного дернулся от первого прикосновения. Глаза, привыкшие к темноте, изучали его лицо в блеклом свете облачного неба. Коснувшись его губ нежным поцелуем, мне вдруг неистово захотелось отправиться к его шее, свободной от волос. Не в силах отказать желаемому, я поцеловала его шею, отчего по его телу прошла небольшая дрожь. Даже сквозь сон он откликался на мою ласку. Мое тело согревалось, словно это его ласкали и целовали. Рука сама собой оказалась на вороте его рубашки. Верхние три пуговицы были уже расстегнуты, я освободила еще пару и аккуратно провела рукой по его груди, по самой большой рунической татуировке.

Дыхание Сириуса прекратилось, я знала, он проснулся.

— Тебе не спится? — прошептал он, не открывая глаз.

Как я могу спать, когда лихорадочно желаю тебя?…

— Нет, прости, что разбудила, — вместо этого ответила я и убрала руки от его тела..

Я отлегла от него подальше и смотрела в его закрытые глаза. Опять уснул? Почему? Но внезапно Сириус открыл глаза и в них отразился слабый блик ночного неба, он поднялся на одном локте и посмотрел на меня. Моим легким что-то мешало ровно дышать – словно наваждение, это поднималось и раскатывалось по всему телу ноющей приятной… нет, не болью, чем-то, что невозможно описать – нега? Вожделение? Страсть... Рассудок уступил место глупому своенравному телу, кое-как сдерживающему желание вцепиться в Сириуса и дарить ласку, целовать до потери сознания. Сириус взял мою руку и почувствовал дрожь.

— Тебе плохо?

— Не то что бы плохо… — невнятно произнесла я.

Смысл фразы он понял и потянул меня за руку, тесно прижимая к себе.

— Я так скучала…

Он гладил мое лицо ладонью, а после нежно поцеловал в лоб и спустился ниже. Внезапно в бесконтрольном порыве я оказалась на нем, продолжая целовать губы, переходя к шее, к уже голой груди, в то время как мои руки справлялись с последними пуговицами его рубашки. Пальцы жадно скользили по мужскому телу. Почему я так хочу его? Словно бес вселился в мой разум, заставляя делать подобные вещи. Моя рука уже спустилась к застежке на его штанах, а губы жадно впивались в шею, прикусывая, едва ли не причиняя боль. Сириус поднялся в сидячее положение и, обхватив меня за талию, точно так же грубо обнимал меня, вторил моему спятившему от желания телу. Майка полетела на пол. Все больше и больше возбуждаясь, он целовал мою грудь, неистово, грубо; не церемонясь с тем, что мне может быть больно, сжимал в стальных объятиях, цеплял пальцами кожу, заставляя меня дергаться. Эта сцена была дикой, животная страсть завладела мной, нами, беспорядочно путая сознание, воссоздавая тот роковой вечер, изменивший всё моё существо, сломивший рассудок, спутавший все карты, уничтоживший идиллию… Но только сейчас это был не Северус…

Эта мысль заставила меня на мгновение отпрянуть от мужчины, который грубо брал меня, доводил до нестерпимой дрожи, болезненные ощущения внизу живота только добавляли этой нечеловеческой страсти накал. Мои жестокие руки не оставляли живого места на его спине, раздирая кожу чуть ли не до крови. С такой силой он сжимал мои плечи, волосы, грудь, что хотелось кричать, кричать от боли и неестественного удовольствия…

*

Ночь, а быть может, совсем раннее темное утро, едва различимая комната слабом свете облачной луны. Я боялась смотреть ему в глаза, боялась увидеть то же непонимание того, попытку найти причину того, что сейчас произошло.

— Прости, — произнес он.

Я через силу повернулась к нему и в таком же трансе сказала: