Между небом и землей (СИ)

— Сириус, она опасна, и она не на нашей стороне.

— Аберфорт, её мотивы, поверь, совсем иные, — зачем-то оправдывал он обезумевшую девушку; Сириус дернул ручку входной двери, но она не поддалась. — Открой защиту.

Аберфорт покорно встал, словно мумия, наверняка это было похмелье от заклятия, он все еще не мог прийти в себя. Его губы едва заметно пошевелились, и защита исчезла.

— Сириус, там толпы дементоров, это опасно… — предупредил он.

— Я знаю, — крикнул тот, уже выбегая в зиму в одной рубашке и жилетке. — Экспекто Патронум!

Огромный серебристый пес вылетел из его палочки и побежал рядом. Сириус вызвал его при помощи самых сокровенных, самых чистых и светлых воспоминаний, тех, что были единственным доказательством того, что он с Анной был вместе. Близость её теплого дыхания, хрупкие руки, играющие с его волосами, юное прекрасное тело, каждый сантиметр которого он покрывал аккуратными, содрогающими поцелуями. Её зеленые глаза, без взгляда в которые он не мог уснуть… Эти воспоминания были самыми дорогими и счастливыми, но в то же время причиняли неимоверную боль, вонзаясь в рассудок тысячами осколков разбитого сердца. Он не хотел дышать, он не хотел биться, не хотел жить и бежать по улице, кишащей дементорами, которые ищут слабину в его Патронусе, Сириус хотел упасть в снег лицом и разрыдаться. Но время еще не пришло, еще не пришел тот момент, когда он сорвется, не сдержит панику, истерику, до этого показывающую себя лишь парой скупых слез. А пока он не мог поверить, что Анна больше не с ним – возможно, именно это оставляло силы в его теле. Он бежал за той, что предала всех, предала его истинную любовь, за той, что бросила всё и осознанно шла в капкан ради непонятных чувств, ради безумной любви.

Дома мелькали, проносились мимо, но становились реже, пока не окончились у леса. Сириус бежал по тропе, ведущей в Визжащую Хижину, крутя в голове причиняющие боль мысли, но он не мог их оттолкнуть, иначе Патронус погаснет, оставит его на растерзание высасывающим душу тварям. Наконец, до цели оставалось всего ничего, и он уже видел возвышающийся на холме старый дом, в котором он в юности проводил много времени, оберегая своего друга Ремуса Люпина от внешнего мира вместе с Джеймсом Поттером и, будь он проклят, Питером Петтигрю. Сириус заметил два силуэта возле заколоченной двери. Белые волосы выдавали Анну, а вторая женщина… Нет…

— Сириус, братик! Какой сюрприз, а что ты тут делаешь? — захихикала Беллатрисса.

— Авада Кедавра! — с ходу крикнул он.

Но заклинание просто растворилось в воздухе, так и не долетев до цели.

— Ой, боюсь, боюсь, — проговорила она, подняв брови и искривив губы в излюбленной ехидной гримасе, а затем посмотрела на Анну.

Анна смотрела прямо на Сириуса, её пустые глаза не выражали ничего, но он-то знал, что за этим кроется целый букет самых страшных уничтожающих эмоций. Внезапно на Сириуса снизошло озарение, это она остановила смертельное заклятие, пущенное в его полоумную кузину. Его глаза расширились от ужаса.

— Авада Кедавра! — крикнула Белла, направляя палочку на потерянного Блэка.

Но и это заклятие не достигло цели, и послышался едва различимый голос отчаяния…

— Просто выполни своё задание…

Беллатрисса вновь посмотрела на девушку, взяла её за руку и в последний раз кинула полный презрения взгляд на Сириуса.

— Пока, Сириус! – по-ребячески махнула она ручкой. – Надеюсь, тобой поужинают дементоры.

— Нет! Анна!..

Но голос Сириуса поглотила темнота и тишь, образовавшаяся после хлопка, с которым исчезли две, каждая по-своему, спятивших ведьмы...

====== Битва за Хогвартс. Часть 3. Бессмысленная баталия ======

— Авада Кедавра! — прогремел голос Яксли, отражаясь от стен Хогвартса.

Но Рон успел отбросить Гермиону от заклятия Пожирателя, оно едва не попало в него самого. Везде раздавался грохот, взрывы и странные электрические звуки, когда проклятия рикошетили от стен. Облако пыли стояло в коридоре на втором этаже, где Рон, Гарри, Драко и Гермиона сражались с несколькими противниками. Из-за угла показались слизеринцы. Кребб и Гойл были явно не на их стороне.

— Малфой, мерзкий предатель! — кричал Винсент, посылая своей массивной рукой пассы палочкой.