Мои уши снова начали гореть, а щеки покраснели. Джинни заметила это, ее самодовольная ухмылочка вогнала меня еще в большую краску, и, уходя с головой в домашнее задание по зельеварению, она негромко добавила:
— Рада за вас…
Я лишь улыбнулась учебнику, который открыла в поисках отвлечения от темы разговора.
*
Следующий день прошел в ожидании отработки, Гермиона проводила меня не очень довольным взглядом, зато Джинни искренне радовалась. Лицо Гарри ничего не выражало, и это пугало, обычно за такой маской равнодушия кроется что-то не очень хорошее. Может, он не хочет делить крестного со мной? Ревнует? Это логично, я отбираю у него частичку его души, единственного родного человека... Войдя на пять минут раньше положенного срока в кабинет Сириуса, я улыбнулась во всю ширь.
— Запри дверь, — просто сказал он.
Я послушно запечатала ее. На журнальном столике возле камина располагалось две кружки с каппуччно.
— Какое наказание вы мне придумали, профессор? — нахально спросила я, но потом растянула губы в новой улыбке.
Мое лицо сияло, я не могла, да и не хотела скрывать радости. Я села на диван и взяла в руки кофе. Сириус молчал, наблюдал за мной. Языки пламени с аппетитом грызли полено в камине, располагая к задушевной беседе.
— Ты напоминаешь меня в школьные годы,— внезапно сказал он, шумно отпивая из своей чашки.
— Чем же? — удивилась я.
— Мы с отцом Гарри постоянно находили приключения на пятую точку, дрались, были школьными балагурами, доставали слизеринцев и, конечно же, играли в квиддич.
— Я вовсе не такая! — ткнула я его пальцем в грудь шутливо.
— Ну, может, у тебя мотивы куда глубже, чем были у нас. Я думаю, что ты никогда не полезешь в драку первая. Мы же были заводилами и провокаторами.
— Тогда я не вижу сходства, — задумчиво сказала я, покручивая в руках чашку с кофе.
— Я тоже из чистокровной семьи, от которой отказался, все мои родственники учились на Слизерине, я единственный гриффиндорец. — Я слушала внимательно, чувствуя, что он открывает мне душу. — В шестнадцать лет я ушел из дома, пожил в семье Поттеров, в семнадцать переехал в оставленный мне по наследству дом на площади Гриммо и стал жить один. Мои сумасшедшие родственники – все Пожиратели Смерти, не считая семьи Тонкс. Ты слышала, наверное, про мою кузину Белатрикс?
— Да, Гарри рассказывал, что она пыталась убить тебя в прошлом году в Министерстве Магии, — подтвердила я.
— Она очень жестока, одна из самых преданных Лорду, хотя я ошибаюсь, не вся моя семейка повернута на чистоте крови, — Сириус тяжело вздохнул. — Мой брат Регулус хотел выйти из игры, и Волдеморт…
Я слушала внимательно и видела, как в усталых глазах отражается грусть, которой он решил со мной поделиться. Сириус еще многое поведал о своей семье, это был еще один шаг навстречу ко мне, он открывался.
— Прости, можно задать не очень приятный вопрос? — тихо спросила я.
— Думаю, да, раз уж мы говорим о прошлом.
Я собрала в себе уверенность.
— Как ты сбежал из Азкабана? Все газеты пестрили твоими фотографиями, ты ведь первый, кому это удалось.
В то время я обратила внимания на беглого заключенного, о котором кричали все издания на каждом углу, лишь недавно я узнала, что это был именно он, и никогда бы не подумала, что «опасный преступник Сириус Блэк», на фотографию которого я смотрела с отвращением, станет мне самым близким человеком.
— Гарри не рассказывал тебе? — удивленно спросил Сириус.
— Увы, — пожала плечами я и усмехнулась. — Видимо, решил сохранить эту тайну покрытую мраком…
— Энни, я анимаг, — перебил он; я слегка удивилась. – Все двенадцать лет я почти всегда был в облике пса, я не сошел с ума от присутствия дементоров только потому, что животные не чувствуют этих тварей. Еще меня грела жажда мести Питеру Питтегрю — человеку, предавшему всех нас. Тогдашний министр Магии — Корнелиус Фадж – посещал тюрьму по каким-то вопросам, я попросил у него газету, на первой полосе которой красовалось семейство Уизли…
Сириус рассказал мне все подробности побега и последующую жизнь до и после встречи с Гарри. Ему действительно пришлось нелегко – долгое время в розыске, и только этим летом его оправдали, сняли все обвинения и восстановили честное имя.
— Что еще ты хочешь узнать? — с грустной улыбкой спросил он, допивая кофе.
— Не знаю, — задумалась я. — Почему я? Наши отношения немного парадоксальны, не находишь?
Я не хотела задавать этот вопрос, он просто вырвался из груди юношеским любопытством.
— Я и сам хотел бы знать, — он широко улыбнулся, но ответил на каприз.— Когда ты меня обезоружила на первом же уроке, меня несказанно удивило объяснение Дамблдора о твоем неврозе. Сама подумай, зачем глубокоуважаемому директору заниматься такой ерундой? — Сириус положил мне руку на плечо и притянул к себе. — Было ясно сразу, что с тобой что-то не так, Дамблдор специально наводил на меня сомнения, старый прохвост. Потом ты потеряла сознание у меня на руках и произнесла в бреду мое имя.
Я вздрогнула.
— Это не то что ты подумал, по крайней мере… тогда, — начала оправдываться я, жестикулируя, едва не разлив кофе ему на брюки.
Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев
Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное / Биографии и Мемуары