Между «привет» и «прощай»

– Это ведь семейное мероприятие.

– Для семьи и друзей. Учитывая ее советы насчет бизнеса, Фейт теперь официально наш друг. И твой тоже… по другим причинам. Несомненно, с ней выгодно дружить.

Я оглянулся через плечо на полуобнаженную Фейт, все еще сидящую на раковине, погруженную в свои мысли. Она теребила в пальцах кварцевый кулон.

– Я спрошу, – проговорил я и повесил трубку прежде, чем Морган успел еще что-либо добавить.

Я направился к Фейт.

– О чем спросишь?

– У Калео сегодня в школе пикник. Мини-праздник с катанием на пони, играми и тому подобным дерьмом.

– «Тому подобное дерьмо» звучит весьма мило. Когда он начнется?

– Скоро.

– Тогда нам лучше поторопиться.

Она осторожно спрыгнула с раковины и забралась обратно в постель, вытянув на простынях длинное, гибкое тело. И я, даже не задумываясь, двинулся вперед, чтобы присоединиться к ней, как будто сработал магнитный переключатель. Я притянул Фейт ближе, ощущая телом каждый дюйм ее обнаженной кожи.

– Я хочу еще немного побыть с тобой, – прошептала она, целуя меня в подбородок, и запустила руки мне в волосы. – Потом я вернусь на такси домой, а ты сможешь поехать на пикник к Калео.

– Если мы сегодня не посетим Ваймеа, ты можешь вовсе туда не попасть. Поехали со мной на пикник, а потом отправимся в каньон.

Фейт застыла и поспешно отвела взгляд, продолжая поглаживать мне шею кончиками пальцев.

– Не знаю. Это вроде как семейное дело.

Я крепче прижал ее к себе.

– Тебя пригласил Морган, – пояснил я. – И я тоже приглашаю.

Фейт заколебалась, а после улыбнулась, пусть и несколько напряженно.

– Наверное, стоит согласиться. У меня не будет другой возможности попрощаться с ними перед отъездом.

«Вот черт!»

Она поймала мой взгляд, а потом подалась мне навстречу и крепко поцеловала, не желая обсуждать неприятное и неизбежное. Вчера вечером в ресторане я наговорил много лишнего, пинком открыл двери, которым надлежало оставаться закрытыми.

Я столь же настойчиво поцеловал ее в ответ, перекатил Фейт на спину и устроился сверху, как будто таким образом мог удержать девушку на месте… рядом с собой.

Я достал презерватив, и мы сплелись в объятиях, пытаясь с каждым лихорадочным прикосновением насытиться друг другом. Охваченный безумным желанием, я вошел в нее быстро и жестко. Она крепко обхватила меня руками и ногами, удерживая глубоко внутри, пока нас не накрыл оргазм – сильный, интенсивный, какого я еще не испытывал ни с кем.

После Фейт приняла душ, и я дал ей свою рубашку – чтобы накинула поверх бледно-голубого лоскутка ткани, который она называла платьем. Потом я тоже залез в душ и стоял под струями горячей воды, пока она не стала холодной.

Не помогло.

Я оделся и приготовил кофе, который мы почти в полном молчании выпили на кухне. Все невысказанные слова, казалось, висели между нами. Прежде я никогда не был с женщиной, так идеально подходящей мне в постели, как Фейт. Она брала все, что я хотел ей дать, и столь же щедро отдавала. Мне безумно хотелось провести в постели с ней целый день, трахаясь, разговаривая, а после снова трахаясь, пока мы оба не выбьемся из сил, и тогда я просто обниму ее…

«Господи, я и правда попал…»

* * *

При входе в начальную школу Ханалея красовался гигантский баннер с надписью: «Праздник семьи и друзей!», украшенный маленькими разноцветными отпечатками ладоней.

– Мило, – без особого энтузиазма пробормотала Фейт – первые слова за всю поездку, которая заняла десять минут.

Я припарковался и, выбравшись наружу, подошел к пассажирской дверце. Как раз в тот момент Фейт вылезла из джипа, и я поспешил прижать ее к машине, пока она вновь не ускользнула.

– Эшер… – вздохнув, она прижалась лбом к моей груди.

– Я не знаю, как быть, Фейт.

– Я тоже. – Она взглянула на меня снизу вверх, в зеленых глазах читались те же вопросы, что мучили меня. – Давай просто хорошо проведем время ради Калео.

Я кивнул, она нежно поцеловала меня, затем взяла за руку. Я помог ей спуститься по дорожке на задний двор школы. Одолженную мной рубашку Фейт завязала узлом, застегнув спереди лишь пару пуговиц. Никто бы не догадался, что это – импровизированный наряд.

«Ну, может, Морган, – подумал я, когда мы вступили на школьный двор. Но сейчас насмешливые замечания младшего брата волновали меня меньше всего. – Ведь Фейт уезжает».

Во дворе поставили киоски, игры для всех желающих, разместили столики для пикника, явно принесенные из столовой. В восточном конце установили батут, а в западном – передвижной детский зоопарк. Под лучами солнца десятки детей гонялись друг за другом, смеясь, визжа, запихивая в рот попкорн. Мы с Фейт направились к складному столу, где работники школы продавали билеты на еду и игры. Я купил целую кучу билетов – намного больше, чем нужно было нам двоим, – и раздал их пробегающим мимо детям.

– У меня такое чувство, – с улыбкой проговорила Фейт, – что кое-кто сделал большое пожертвование школе. Анонимно, конечно.

– Ничего особенного. По крайней мере это в моих силах, – пояснил я. – На образование выделяют ужасно мало средств. Как и всегда.