Между «привет» и «прощай»

– Особо не о чем рассказывать. Я ведь уже говорила тебе о деньгах и о том, как они хотели отправить меня в хороший колледж и все такое. Но, по сути, на этом все их воспитание закончилось. Они развелись, когда мне было десять, и последовавшая за этим борьба за опеку далась мне нелегко.

– Они боролись за тебя, – проговорил я, но Фейт покачала головой.

– Они заставили меня выбрать, кто станет опекуном.

– Какого хрена… Тебе ведь было десять?

Она кивнула.

– Кстати, ни один из них на самом деле не надеялся стать избранным. Они всего лишь использовали меня как оружие в борьбе друг с другом. Я решила жить с отцом, просто потому что у него работала Кармелла, моя любимая экономка. Я знала, что в конечном счете она позаботится обо мне лучше, чем родители. Однако мать так меня и не простила. Это глупо, учитывая, что сама она вовсе не создана для материнства. Ей бы стоило остаться со своими лошадьми и ужасной безволосой кошкой…

Я закашлялся, пытаясь подавить смешок. Я восхищался сидящей рядом со мной девушкой. Она сама не осознавала собственной силы. Но я-то все понимал. Я увидел ее стойкость еще там, на Гавайях, когда сказал – если бы пришлось, она ползком бы выбралась из Хоопи.

– В любом случае, – продолжила Фейт, – мать перестала со мной разговаривать. А отец, как только обрел свободу от супружеских уз, начал заводить себе подружек, одну другой моложе. Конечно, я часто шучу о пристрастиях отца к молоденьким девочкам, но на самом деле это просто ужасно.

– Не сомневаюсь.

– Окончив колледж, я уехала как можно дальше от обоих. Мама сейчас в Коннектикуте, а отец – в Майами с моей новой двадцатичетырехлетней мачехой. А я здесь.

«Здесь, и практически одна, не считая Сайласа».

– Знаешь, довольно долго меня это вовсе не беспокоило, – продолжила Фейт. – По крайней мере, я о них даже не вспоминала. Я развлекалась с Вив и, по сути, уподоблялась любовницам отца – использовала мужчин с деньгами, даже если мне это было не нужно. Так продолжалось до тех пор, пока я не встретила Сайласа. Увидев их отношения с Максом… Думаю, именно тогда я начала меняться. А Гавайи просто подтолкнули меня к краю пропасти. – Она выгнула бровь. – Или спихнули вниз по тропе. Что, если подумать, оказалось не слишком приятно.

– Понимаю, – улыбнулся я. – Я же, напротив, так и не перестал злиться на родителей, хотя прошло уже много лет. Нужно просто забыть о них, но я не могу.

– Ты всегда ждешь, когда сработает сигнал тревоги, – тихо проговорила Фейт. – Для меня же все это больше похоже на молчание, на пустоту. Родители никогда не называли меня непослушной или глупой, не заставляли чувствовать себя плохо. Они просто ничего не говорили. И я росла, не зная, что думать. Я была красивой? Любила веселиться? Я понятия не имела, поэтому не забивала себе голову такими мыслями, позволив другим решать за меня. Хотя, может, я сознательно избегала подобных вопросов. – Фейт преувеличенно сильно вздрогнула. – Уф! Теперь после таких откровений мне понадобится коктейль.

Я рассмеялся, и то, что зародилось между нами, стало еще глубже, сильнее сблизило нас.

Мы пообедали и вернулись в квартиру Фейт. А после я крепко поцеловал ее, медленно раздел и вошел в нее с таким благоговением, какого еще не испытывал прежде. Мы смотрели друг на друга, не в силах отвести взгляда. Я же вновь и вновь задавал себе один и тот же вопрос: как, черт возьми, я смогу ее оставить?

* * *

– Я так нервничаю, – призналась Фейт.

Мы в очередной раз приняли душ, и она снова переоделась. Теперь Фейт надела черные брюки и белую блузку без рукавов, собрала волосы в пучок на голове, оставив открытой элегантную шею, сводящую меня с ума.

Фейт не дружила с готовкой, поэтому заказала доставку еды из изысканного ресторана.

В шесть часов раздался стук в дверь, в квартиру вошел высокий, светловолосый парень. Он выглядел внушительно и словно источал силу. Я много раз видел подобных ему на Уолл-стрит, однако Сайлас Марш мог дать им всем сто очков вперед. Весь его облик – одежда, прическа, часы на запястье – кричал о настоящем богатстве, но манера поведения не оставляла сомнений – речь шла не о миллионах, о миллиардах долларов.

«Миллиарды, заработанные на лекарствах».

Однако эта мысль не вызвала никаких чувств, да я бы и не позволил выбить себя из колеи.

Следом за Сайласом в квартиру вошел другой парень – чуть ниже ростом, не такой крепкий, но все же довольно стройный, с каштановыми волосами, карими глазами и широкой дружелюбной улыбкой. Сайлас казался жестким и настороженным – наверное, как и я. Макс же сразу завоевал мою симпатию.

Фейт поцеловала в щеку Сайласа, потом Макса, а после взяла меня под руку.

– Эшер Маккей, это Сайлас Марш и Макс Кауфман-Марш.

– Приятно познакомиться, – проговорил Сайлас, крепко пожимая мне руку; его взгляд стал еще жестче. Парень явно оценивал меня.

«Чтобы понять, достоин ли я ее».

Такая верность Фейт тут же сделала его симпатичным.

– Приятно познакомиться, Эшер, – произнес Макс и крепко пожал мне руку – не такой мертвой хваткой, как Сайлас. – Я слышал, ты первым подоспел на помощь, когда наша девушка попала в беду.