Между «привет» и «прощай»

– Просто наберись терпения к нему и к себе. Если чему-то суждено быть, оно произойдет.

– Мило. Это древняя гавайская поговорка?

– Это поговорка от древней жительницы Гавайев. – Моми постучала себя по груди.

Я расхохоталась и нежно обняла ее.

– Всем нужна своя Моми.

– Не стану возражать.

* * *

В последний вечер на Гавайях Эшер отвез меня на луау, который проходил на старой ферме, где когда-то выращивали сахарный тростник. В воздухе плыли звуки гавайской гитары, ветер разносил аромат плюмерии. Зарегистрировавшись, мы вошли в огромный павильон, где собрались резчики по дереву, ювелиры и танцоры, пытающиеся научить незадачливых туристов исполнять хула.

Под крышей, украшенной огнями и пышной зеленью, мы сели за столик с тремя другими парами. Вся поездка – да и последние несколько дней в целом – оказались тише, чем обычно, и более напряженными. Морщинка между бровями Эшера не исчезала ни на миг, и я была не в силах даже поддразнить его по этому поводу.

– Милая поездка. Кажется, у всех все отлично, – проговорила я, когда мы целых пять минут просидели в полной тишине. – Калео нравится в четвертом классе? Я так у него и не спросила.

– Очень нравится, – произнес Эшер. – Он скучает по Хлое, но у него отличная новая учительница, так что… – Он пожал плечами, не отрывая взгляда от бокала.

Я кивнула, напрягшись при звуках женского имени.

«Ведь она-то осталась здесь».

Я сделала большой глоток «Май Тай».

На сцену вышла ведущая, женщина с темными волосами, ниспадающими на спину белого платья.

– Пока не начался ужин, нам хотелось бы пригласить подняться сюда пары, отмечающие годовщины и особые события. – Она махнула рукой. – Давайте, голубки. Не стесняйтесь. Выходите танцевать.

Эшер наклонился ко мне.

– Потанцуй со мной.

Я моргнула и поставила стакан.

– Серьезно? Не думала, что ты любишь публичные выступления.

– Сегодня люблю.

Он встал и протянул мне руку. Когда я поднялась на ноги, остальные за нашим столом заулыбались и обменялись понимающими взглядами. Мы вышли на танцпол, и Эшер притянул меня к себе. Я прильнула щекой к его груди, голова идеально устроилась у него под подбородком. Ведущая запела старую гавайскую песню о любви «Песок и море», и мы плавно начали покачиваться под музыку.

– Ты понимаешь, о чем она поет? – спросила я, прижимаясь к его рубашке.

– Да, – произнес Эшер. – Она просит – еще на мгновение останься в моих объятиях.

Я зажмурилась, пытаясь сдержать подступившие слезы.

– Правда?

– Правда. – Эшер приподнял мой подбородок, побуждая взглянуть на него, и по щеке скатилась слеза. Он нахмурился, в его глазах мелькнула боль и еще нечто глубокое и теплое. – Теперь она поет о слезе, что скатывается на песок.

– Сомневаюсь, – фыркнув, проговорила я.

– Слово скаута. А сейчас она утверждает, что море принесет ей любовь. – Его голос стал хриплым, он покачал головой. – Господи, Фейт… Я и правда чертовски стараюсь, но…

– Знаю, – прошептала я. – Я тоже.

Смягчившись, он взял мое лицо в ладони.

– Может, все будет не так уж сложно. – Сглотнув, он прерывисто вздохнул, а потом проговорил одно лишь слово: – Останься.

Сердце бешено забилось в груди, в горле пересохло. Наконец-то все было сказано и повисло в воздухе между нами. Одному из нас следовало сделать первый шаг, и теперь пути назад не было.

– Остаться?..

– Завтра не улетай обратно. – Он обнял меня крепче. – Останься здесь, со мной.

Я смотрела ему прямо в глаза, не зная, что за слова могли сорваться с губ. За несколько секунд во мне пронеслась целая буря эмоций. Мне хотелось согласиться, сделать решительный шаг и начать новую жизнь с Эшером, отдать ему свое сердце, и пусть все встанет на свои места. Но другая часть шептала, что я недостаточно сильна и смела. Я буду скучать по любимому городу, по работе в агентстве, по привычной жизни. Что случится, когда я пойму, что не в силах ничего добиться на острове? Я разрушу свою карьеру и заодно наши отношения.

Меня охватил страх, мешая нормально дышать, и слова сами собой сорвались с губ.

– Я… не могу.

Эшер напрягся, полная надежды улыбка сменилась жесткой гримасой.

– Почему нет?

– Ну… по многим причинам, – пояснила я, пытаясь готоворить твердо. – В феврале состоится церемония награждения «Клио», и мои боссы требуют ответа по поводу партнерства. Не говоря уже о том, что моя жизнь там и…

Эшер вдруг отпустил меня, сразу стало холодно. Песня закончилась, и другие пары постепенно возвращались на свои места.

– Я больше так не могу.

– Эшер…

– Серьезно, Фейт, какого черта мы делаем?

– Я… я…

Он покачал головой, явно раздираемый противоречиями, потом повернулся и направился к выходу. Я вышла за ним на пустынную парковку, сердце бешено колотилось в груди.

– Эшер! – Когда я догнала его, он расхаживал взад-вперед на одном месте. – Поговори со мной…

– А что тут можно сказать? – Он повернулся ко мне, на лице застыла маска страдания. – Чем-то придется пожертвовать, Фейт.

– Но почему жертвовать нужно именно мне?