Между Призраком и Зверем

— А я очень хочу, еще сильнее, чем прежде, и препятствий больше не существует.

Свободная рука Кериаса взметнулась вверх, продемонстрировав в воздухе удушающий захват.

— Кроме этого.

Меня точно по голове огрели. Не существует препятствий? А как же мои чувства? Они совсем не помеха?

— Что за напасть, Мышка! — Он притворно тяжело вздохнул и поднялся на ноги, потянулся, демонстрируя сильное, гибкое и опасное тело во всей красе — большой пластичный кот в человеческом обличье. — С одной стороны — барс, с другой — на редкость правильный маньяк-убийца. Он совсем к тебе не прикасался?

Сказать, что мы целовались? Я решила воздержаться. По-моему, именно молчание выручало в данный момент, и кто знает, как Кериас мог отреагировать на любую ответную фразу, пусть даже мне она казалась невинной.

— Извращенец, — постановил он. — Утащил к себе девицу и девицей оставил. Для ритуала берег, — фыркнул он и прошел в другой конец комнаты, плавно проскальзывая через полосы света и тени, будто не человек вовсе, а плод разыгравшегося воображения. Мне вдруг подумалось, что это все сон, и я ущипнула себя за руку. Щипок оказался болезненным.

Нет, не грезы, а похожая на дурман реальность.

Император замер возле окна, погрузившись в свои мысли. Лунный свет серебрил снежную прядь, а Кериас смотрел вдаль отрешенным взглядом. И да, именно Вернона напоминал мне сейчас.

Я не искала намеренно черты стража в этом новом Кериасе, но я их замечала. Особенно в такие моменты, когда он отгораживался от настоящего, окунаясь в собственные размышления. Напрасно владыка боролся с другой стороной самого себя, он лишь задерживал процесс слияния, не позволяя двум сознаниям окончательно стать единым целым и отказываясь признать, что Призрак больше не является его врагом.

— Я найду способ с этим справиться, — твердо произнес Кериас, вновь превращаясь в опасного противника, который не собирался забывать и прощать, — просто дай мне повод.

Он вытянул руку и действительно щелкнул пальцами, а меня испугало резкое движение слева — тяжелый парчовый халат взметнулся в воздух с кровати. Он подлетел к Кериасу и обнял его тело, закрыв широкие плечи, спину, спустившись до щиколоток. Я снова вцепилась в одеяло, потянула вверх и стиснула его в кулаках, а в душе щемило от пронзительной тоски.

Бросив на меня последний взгляд, император ушел. Хотя я не могла видеть в темноте, готова поклясться, что он очень недобро усмехнулся на прощанье.

ГЛАВА 18

Подготовка к красивому спектаклю, как выразился Кериас, началась. Она велась полным ходом, и каждому действующему лицу отводилась в нем своя роль.

Я полагала, что ночное происшествие еще сильнее отдалит нас друг от друга и император велит не показываться ему на глаза, но снова не угадала.

На следующий день из окна я наблюдала в саду целую процессию. По тропинке неспешно шагал Кериас в роскошной, отороченной белоснежным мехом мантии, а под руку держал какую-то светловолосую особу и периодически склонялся к ней, шепча что-то на ушко. Впереди и позади на некотором расстоянии шли атрионы, а еще дальше следовала вся свита. Придворные словно бы тоже прогуливались, однако не желали при этом сворачивать с дороги, по которой следовал правитель.

В дверь гостиной постучали, отвлекая от созерцания торжественного шествия, и я обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть на пороге Эвелин.

— Идем, — сказала кошка и крутанулась на пятках, отчего черная косища взметнулась едва ли не выше ее головы. Мне тут же подумалось, что на такой «веревке» можно при случае подвесить не одну мышку. Не с этой ли целью отращивала — душить врагов?

Брюнетка, которую даже мысленно не выходило назвать матушкой Кериаса, привела меня в огромную залу. Я споткнулась в дверях, когда заметила в центре комнаты императора. Того самого, который дор Харон амон Монтсеррат, но не в роскошной мантии, а в черной рубашке с закатанными рукавами и облегающих черных штанах, сразу напомнивших об удобной дознавательской форме.

Кериас сидел на корточках и внимательно рассматривал пол. Рядом с ним в такой же позе замер приземистый седовласый мужчина. Я открыла рот и закрыла, напряженно размышляя, как император здесь очутился, еще и без свиты и в другой одежде, если только что был в саду.

— Привела, — отчиталась Эвелин и, захлопнув инкрустированные бронзовыми узорами двери, демонстративно от меня отвернулась.

Кериас кивнул мимоходом, даже не взглянув в нашу сторону, и не прервал разговора:

— Нет, здесь не годится. Плиты толстые, а пространство слишком большое. Сделаем на террасе.

— Кругом сад, деревья опять же, — задумчиво ответил на это его собеседник.

— Да. — Правитель стремительно поднялся и дошел до окна, указав куда-то рукой. — И вот над ними платформа будет отлично смотреться.

— Я не спорю, — пожал плечами мужчина и, чуть покряхтывая, тоже встал, — задумка грандиозная. Если сработает, будет эффектно.

— Будет. — Кериас хлопнул его по плечу и повернулся в нашу сторону: — Эвелин.

Он протянул руку, и магиня стремительно подошла и вложила в его ладонь свернутую в трубочку бумагу.