Между (СИ)

Тётя Лера хотела что-то добавить, но дядя Юра, её муж, остановил супругу от разговора. Я чувствовала благодарность за этот жест: мне было важнее решить вопрос с другом, а потом уже всё остальное.

Денис сидел на кровати, сложив руки на колени, облокотившись на спинку. Его глаза были закрыты — он о чём-то задумался. Я села рядом, не решаясь нарушить тишину. У меня не было ни малейшего понятия, с чего начать, как всё объяснить.

Порой мне начинало казаться, что я где-то сильно накосячила в прошлой жизни, так что эта стала для меня не радостью, а тяжёлым и неподъёмным бременем. Меня согревали лишь светлые, чистые и тёплые воспоминания, связанные с этими людьми. Именно от них я узнала, что такое безусловная любовь и забота близких. Это был мой маяк, который дарил надежду на спасение.

Мы всегда считали, что есть только я и моя мама. Но неожиданно появился мой дядя. Я понимала, как это выглядело со стороны: даже мне было боязно и странно. Но мне не пришлось ничего говорить, поскольку Денис сделал это вместо меня:

— Ты знала, что у тебя есть дядя?

— Узнала недавно.

— Почему не сказала?

— Не успела.

Денис открыл глаза и пристально посмотрел на меня, в ожидании, что я продолжу говорить и дам хоть какую-то ясность. Вот только не было никакой ясности — я сама ещё ни в чём не разобралась.

— Когда я нашла листок, на котором был записан номер телефона и имя человека с такой же фамилией и отчеством, как у моего отца, конечно же, я решила спросить у мамы и потребовала объяснений. Даже дураку понятно, что людей с такой редкой фамилией, — я усмехнулась, осознавая сюр всей ситуации, — будет немного. Совпадение ли, что у матери записан телефон некоего Редкого Михаила Платоновича? Но она пришла в бешенство и начала кричать, ругала меня за то, что я полезла, куда не следует. И что вообще ничего этого не должно было быть. Что она должна всё исправить. Я так и не поняла, о чём шла речь. Я пыталась её успокоить и поговорить… Но сам знаешь, с мамой это редко удаётся… Удавалось… — я поправила себя. — Потом она успокоилась и сказала, что нам нужно куда-то поехать, якобы там я узнаю всю правду. И я поверила ей… А дальше ты сам знаешь, что произошло…

— Откуда он?

— Не знаю.

— Кто он, чем занимается?

— Не знаю.

— Ты вообще хоть что-то о нём знаешь?!

— Не знаю! Денис, я ничего не знаю! Я узнала о его существовании только вчера!

— И ты готова довериться незнакомому человеку?! И что значит «он заберёт тебя»?!

— А что ты предлагаешь?! Он мой единственный родственник. Который, между прочим, сразу согласился помочь и забрать меня к себе.

— Забрать к себе… — повторил шёпотом Денис.

— А, по-твоему, мне нужно отправиться в детский дом?! — мои нервы были на пределе.

Почему Денис не мог понять, что я предпочла бы жить с пусть и незнакомым, но родным человеком, чем в детском доме? Я понимала, что мир сложный и бесконечный. Не понаслышке знала, что в нём много горя и зла, знала, что есть жестокие люди, которым от жизни нужны только богатство и власть. Но была и другая сторона… Ты были добро и любовь, друзья, близкие люди, которые не отвернулись бы… Там были поддержка и помощь. Так почему я не могла верить в то, что мой дядя — хороший человек?

— Неужели ты не понимаешь, что это, возможно, единственный шанс для меня обрести родную семью?!

— А мы тебе не семья?.. — тихо спросил мой друг, и я услышала горечь в его словах.

Моё сердце болезненно сжалось от обиды в его голосе. Я села ближе к нему, взяла его за руки и подумала, как лучше донести ему свои чувства. Мне не хотелось, чтобы он думал, как будто я не ценю его или всё, что его семья сделала для меня. Как будто люди, которых я никогда не видела в своей жизни, каким-то образом стали для меня дороже него.

Я никогда не умела выражать свои чувства, держала их под замком, скрывая от окружающих. Только Денис всегда видел меня насквозь и знал, что пряталось внутри меня, возможно, порой даже лучше, чем я сама. Неужели он не мог увидеть и сейчас? Или что-то в том, как всё изменилось в моей жизни, искажало мои чувства в его глазах, заставляя его сомневаться?

Я действительно устала! Всю свою жизнь я подавляла эмоции, уверенная, что разберусь с ними сама. Но я не могла продолжать в том же духе. Скопившиеся внутри меня напряжение и тревога грозили раздавить остатки моего рассудка, и мне нужно было открыться кому-то. И Денис был единственным, кому я могла и должна была довериться после всех тех лет, когда ему приходилось гадать обо всём, что я хотела спрятать. Он не должен был сомневаться в его месте в моей жизни и заслужил услышать от меня, насколько я ценю его присутствие.

— Денис, ты и твои родители родные люди для меня. Я вас безмерно люблю и ценю. Не знаю, что делала бы без вас. Но пойми, пожалуйста, если у меня есть возможность обрести семью, я не хочу её упускать. К тому же мне не хотелось бы стать для вас обузой…

— Ты не обуза, и ты это знаешь, — почти прорычал Денис, а я устало вздохнула, пытаясь подобрать слова.