Между Сциллой и Харибдой

На вскидку расскажу об некоторых травах – чтоб имелось хоть какое-то понятие об том, что я мутю.

Серенький такой лишайник с по-женски красивым именем «пармелия» (порезная трава) – растёт везде, останавливает кровь, заживляет гнойные раны и даже «давит» палочку Коха.

Травка с названием, взятым как будто из голливудского фильма ужасов – «кровохлёбка», лечит практически все болезни связанные с кишечно-желудочным трактом – от воспаления ротовой полости, до геморроя.

Вездесущий «девясил» лечит от «девяти болезней», в том числе – снимает похмелье и «поднимает» известный мужской орган при импотенции.

Из «вайды красильной» делают краску индиго, косметику и давят масло… Лечат отравления, тиф, дизентерию, заболевания селезёнки и прочего «ливера».

«Донник», наши предки издавна добавляют в водку и табак для «запаха». Кроме этого, он – отличный анальгетик и средство при психических расстройствах…

Думаю, достаточно, да?

С чем можно сравнить такое «послезнание»?

Ну, представьте – в руки средневекового алхимика попадает современный учебник химии на латыни…

Представили?

* * *

Надо сказать, что ни самого Аркадия Вениаминович – ни его ученика Артёмку, мне не удалось хоть сколько-нибудь заинтересовать «травками».

Аптекарь с головой ушёл в бизнес с абсорбированным углём и, по моему разумению – правильно сделал. Заниматься надо только тем чем нравится, или хотя бы тем – во что сам веришь…

А его ученик – так страстно увлёкся химией, что грех ему было мешать.

Тем более, я сам этому был отчасти виной.

Сперва, купил в Нижнем пару книжек по этой науке «о превращениях веществ» для крайне любознательного парнишки – чтоб приставал с вопросами меньше. Затем переманив в Ульяновск профессора Чижевского Дмитрия Павловича – занимающего у меня разделением коксового шлака на оксиды, диоксиды и прочие карбиды, затем – химика-органика Лемке Игоря Станиславовича, занятого нефтехимией.

С обоими, этот настырно-вежливый паренёк подружился – речным буксиром не оторвёшь, у обоих почерпнул немало премудростей и ещё больше стал бредить о карьере учённого-химика.

Наконец, Артём Засыпкин окончательно пропал для искусства врачевания трава – когда я перевербовал в «Красный рассвет» прибывшего из Германии Фрица Ратценбергера. Немец с совершенно круглой, как футбольный мяч головой и рыжей как огонь шевелюрой – по специальности был химик-технолог… Но чья-то бюрократическая равнодушно-вредительская душа – отправила его в Ульяновскую ВТК к Макаренко, где требовались лишь технологи-приборостроители или хотя бы механики.

От такого подарка судьбы грех отказывается и, среди всего прочего, я ни много ни мало – поручил Фрицу изобрести сульфаниламид со стрептоцидом вкупе.

Прошерстив всё своё «послезнание», я нашёл лишь, что первый имел происхождение от анилиновых красителей, а второй должен быть обязательно белым… Типа, есть ещё и, «красный стрептоцид[43]» – но он беспонтовый как советский маргарин, да к тому же – ядовитый.

Вывалив эту инфу рыжему Фрицу, я поручил ему создать лекарство, призрачно-тонко намекнув:

– Как дадут Вам на руки Нобелевскую премию в области химии, герр Ратценберг – не забудьте малую толику за наводку отстегнуть.

В его истинно-арийских глазах читалось недоумённое презрение к дилетанту-унтерменшу:

«Лекарство из красителя? Да, он в своём уме?!».

Конечно, будь на его месте русский – послал бы меня куда подальше, вместе с «Нобелевской премией». Однако, немецкая дисциплина, педантичность и, на генетическом уровне веками вбитое послушание начальству – заставили его заняться этим заведомо «дохлым» делом, в свою очередь – всё больше и больше озадачивая им так кстати подвернувшегося под руку не по-русски настойчивого паренька.

Каковы результаты?

Быстро «альтернативка» пишется, да не скоро «заклёпки» в ней пилятся… Как-нибудь расскажу.

* * *

Короче, вольно-невольно пришлось отдать создание новой науки – «фитотерапии», тому – кто первым ею заинтересовался.

Этим человеком оказалась старшая дочь аптекаря – Софья Канцевич. Спихнуть на неё траволечение оказалось довольно-таки легко: находящаяся в «опасном» возрасте, но из-за дефектов внешности (лицом корява – «как будто горох молотили») – не пользующаяся вниманием парней девушка, «запала» на меня – стоило чуть проявить к ней признаки внимания. Про новую науку – «Фитотерапию», она слушала буквально раскрыв рот и, после коротко-платонического романа, когда наши отношения перешли в чисто приятельские – в ульяновской трудовой школе «второй ступени» появился кружок юных ботаников.

Это юное создание оказалась не по возрасту умной (я в шутку прозвал «Софией Премудрой»), достаточно энергичной и по-отцовски предприимчивой.

Буквально через год, когда София уже училась в Ульяновском медицинском училище – существовал уже налаженный сбор дикоросов, на котором старшеклассники могли заработать себе на учёбу. В пригороде появились «аптекарские огороды», а в газетах и журналах были напечатаны первые статьи о рождении новой науки – «фитотерапии».