Между Сциллой и Харибдой. Последний выбор Цивилизации

Так что религию вы уважать вовсе не должны. Чувства не терпят долженствования…

А что же сказала по этому поводу Барбара Смоукер? Ее логика была столь же безукоризненной, что и моя. Она разбирала глупейший тезис, который боговерующие фанатики всегда тычут в лицо нормальным людям: «Свобода слова должна быть ограничена уважением к религии». Тезис этот я назвал глупейшим, потому что свобода слова не должна быть ограничена ничем, кроме закона. А уважение, как чувствование, в закон не впишешь.

Так вот, разбирая указанный тезис, Барбара заявила, что, если в нем слово «религия» заменить на слово «наука», ущербность сразу будет понятна всем:

«Тезис звучал бы следующим образом: “Свобода слова должна быть ограничена уважением к науке”. Ни один здравомыслящий человек не проголосовал бы за это – прежде всего ни один настоящий ученый. Почему же религия находится в столь привилегированном положении?»

А действительно? Почему в науке можно спорить и нещадно громить и высмеивать чужие точки зрения? Почему это можно делать в политике, издеваясь над политическими противниками в газетах и рисуя на них карикатуры? Почему можно высмеивать родственные чувства, но нельзя смеяться над чувствами религиозными? Или же – вот оно, проявление новой религии политкорректности! – почему нельзя шутить над неграми, инвалидами и т. п.?

Свобода слова – один из фундаментов, на котором стоит либеральное, то есть свободное (антоним тоталитарному) общество.

Как верно замечает Барбара Смоукер: «Даже если мы уважаем верующих как добропорядочных людей, мы не можем уважать их верования. Ибо вера – то есть твердая убежденность при отсутствии доказательств – предает человеческий разум, подрывает научное познание и компрометирует нормы нравственности. Если бы религиозные доктрины имели доказательства, они не являлись бы предметом веры; они были бы знанием… Свобода слова важнее уважения к религии.

Сомнение жизненно необходимо, поскольку является дорогой к знанию; но если свободное высказывание и обсуждение сомнений невозможны, сомнения не могут быть оценены, и знание, которое они приносят, не достигнет общества.

Тоталитарные радикалы, к какой бы религии или секте они ни принадлежали, неизменно отводят вере первое место, а свободе не оставляют никакого места вообще. На повестке дня, таким образом, стоит цензура, включая заразительную самоцензуру, а за ней следует насилие».

Проходится смелый автор и по западной политкорректности:

«…Политика задабривания исламских экстремистов, которую проводили прежние администрации, порой заходила слишком далеко. Например, еще в 1989 году, когда имамы в эфире «Би-би-си» обещали вознаграждение за убийство Салмана Рушди, никому не пришло в голову судить их за подстрекательство к убийству…

Мусульмане, говорят нам, чувствительны, и шутки над их религией глубоко оскорбляют их… Заявлять о своей сверхчувствительности и о глубоком оскорблении, которое наносят вам слова и картинки, – это просто способ добиваться привилегий».

И это очень правильное замечание. Действительно, декларация о своих оскорбленных чувствах для боговеров есть не что иное, как инструмент для усиления политического влияния их идеологии. Вы заметили, как трудно вести конструктивный диалог и вообще разговаривать с обиженным человеком? Его хочется даже пожалеть. Его же обидели, огорчили донельзя! К тому же он в неадеквате, поскольку взвинчен. Еще ударит!… Проще уступить. И уступают. Как уступают капризным детям – лишь бы не орал. А они потом садятся на шею.

Уступать нельзя! Не хотите слушать капризные вопли – дайте подзатыльник. Это одно их самых целительных и проспиртующих средств. Таких средств по большому счету мир знает всего два – кнут и пряник. Одно без другого не работает. Религиозных фанатиков и экстремистов, разрушающих социум требованиями укротить свободу слова, нужно укрощать. И укрощать весьма жестко. Дабы впредь неповадно было.

Как верно заметила по этому поводу Барбара, «закон должен защищать людей – в этом и заключается смысл его существования… Нам не нужны специальные законы о защите идей».

Золотые слова! Идеи должны конкурировать друг с другом в вербальных джунглях. Только слабые идеи нуждаются в защите от слов. Все религиозные идеи в современном мире слабы, поскольку не выдерживают столкновения с этим миром. При этом защищать их столь же опасно и глупо, как защищать нерентабельное производство от конкурентов.

Но в нынешнем, все более и более оглупляющемся мире это понимает, как кажется, все меньшее число людей. Психология варварства преобладает над психологией просвещения, и потому «под давлением религиозных лидеров, позабывших свои разногласия в борьбе за общее авторитарное дело, Совет Европы рассматривает внесение в Европейский парламент и даже в ООН законопроекта, призванного насаждать “уважение к религиозным чувствам” в международных масштабах».