Между Сциллой и Харибдой (СИ)

— Что, что… — проворчал Теодоро. — Для начала отправлю ноту в Пфафф. По поводу незаконного удержания моей подданной. Пусть они пошевелятся и поищут.

— А если не найдут? — не удержалась я. — Мы отменим свадьбу?

— Душа моя, как можно? — насмешливо сказал Теодоро. — Нас же благословил сам Двуединый…

— В следующий раз он может не благословить, — намекнула я, пристально глядя на Бласкеса.

— Благословит, донья, не сомневайтесь, — издевательски заухмылялся тот. — Такими возможностями не разбрасываются. Донья Хаго может поломаться, но непременно появится. Этот брак выгоден и ей, и Муриции.

— Если она не появится, то брак окажется не столь выгодным, — заметила я. — Я уверена, с ней что-то случилось, иначе она давно была бы здесь.

— С ней? Да она выживет, даже если свалится в жерло вулкана, — заявил Бласкес. — Или если на неё упадёт гора. Эта хитрая дрянь сидит где-то неподалёку и насмехается над нами, надеясь выторговать что-то ещё к уже выторгованному.

Его уверенность поражала. Донья Хаго выглядела обычной, не слишком молодой, хрупкой женщиной. А Бласкес говорил так, словно не сомневался: в противостоянии с ней он проиграет.

— И что она выторговала?

— Эстефания, не нужно тебе лезть во все эти сложности, — лениво протянул Теодоро. — Лишние мысли девушку не украшают. Они награждают её морщинами.

— А донья Хаго посчитала, что ей морщины уже не страшны? — не сдавалась я. — У неё наверняка есть свои дополнения к вашим договорённостям. Что-то же её задержало в Пфаффе?

Они переглянулись, и Бласкес неожиданно сказал:

— А не захотела ли донья хапнуть больше могущества, чем у неё есть?

На физиономии Теодоро отразилось понимание, я же знать ничего не должна была, поэтому поинтересовалась:

— Вы о чём, сеньор?

— Неважно, — отмахнулся Бласкес. — Не суйте свой хорошенький носик куда не следует, донья. Дольше проживёте. — Он скептически хмыкнул. — Хотя в вашем случае долгая жизнь вам не светит. Зато останетесь в памяти яркой прекрасной звездой.

Я проглотила оскорбление и отошла к окну. Вид из него был хорош, я могла любоваться им вечно. И слушать разговоры тоже могла бы вечно. Если бы у меня был хоть минимальный фильтр от запахов. Не уверена, правда что он мне помог бы: как сказала Альба, это реакция моей магии на магию придворного мага.

— Вся столица гудит, — довольно говорил Бласкес. — Я вам такую иллюминацию устроил, что никто не усомнится: Двуединый рад, что вы решили соединить свои судьбы.

Теодоро подошёл, взял меня за руку и провёл пальцем по ладони.

— Эстефания, видишь, всё ради тебя.

Отвечать я не стала. Мне уже давно казалось, что если раньше я его привлекала как женщина, то сейчас — исключительно как источник возможностей, которых королевский род был лишён со времён отца Теодоро, угробившегося аккурат вместе с фамильяром. В точности я не могла сказать, что там случилось, но по обрывкам фраз догадывалась, что королевская семья решила усилить своего фамильяра. Как результат, осталась без него, без короля и без королевской племянницы, которая была выбрана для вселения.

— Некоторым благодарность не свойственна, потому что мозгов нет, — пробурчал Бласкес.

— Зачем девушке мозги, если у неё есть Сиятельная красота?

— Этого у доньи Эстефании не отнять, — неожиданно согласился Бласкес. — Хотя насчёт Сиятельности я бы не был так уверен. Странные вещи происходят в последнее время.

— Неужели правда по тем двоим?

Я полностью обратилась в слух.

— Абсолютная. Сам проверил.

— Причины? — коротко спросил Теодоро.

Его рука закаменела, продолжая удерживать мою.

— Всё так же неустановленные. В ритуалах они никаких не участвовали. Ни один. Мелкие рода, слабые Сиятельные, но… Мне кажется, это только начало.

Завоняло ещё сильнее: наверное, это издержки излишней мыслительной деятельности Бласкеса, от которой меня тошнило. Я сглотнула, удерживая в себе остатки завтрака. Но внимания жениха не удостоилось: сейчас всё оно принадлежало придворному магу.

— Если я вам больше не нужна, я бы пошла к себе, — с трудом выдавила я. — Мне нехорошо, слишком тяжёлый был день.

— Пусть идёт, — процедил Бласкес. — Разговоры не для посторонних.

— Эстефания — почти королева.

— Даже будь она совсем королева, ей незачем знать некоторые вещи.

— Иди, душа моя, — разрешил Теодоро. — В самом деле, выглядишь ты бледновато. Я пришлю к тебе целителя, пусть посмотрит. Прямо сейчас.

Он вызвал лакея и распорядился, чтобы тот проводил меня до личных покоев. Не знаю, что в том было больше: заботы обо мне или беспокойства, что я могу не уйти и подслушать что-нибудь, для меня не предназначенное.

Глава 33