Между жизнями. Судмедэксперт о людях и профессии

Ритуальные услуги — это «вечная тема» в бизнесе, такая как, например, платный туалет или пекарня: люди всегда будут ходить в туалет, есть хлеб и умирать, вне зависимости от уровня достатка, социального положения или политической ситуации в стране. Потому этот бизнес жестокий, не терпящий конкурентов. Сейчас он более или менее организован, а тогда в нем царил бардак. Я уже говорил, что похоронами занимались в основном родственники умерших, которые сами и получали «справку о смерти», и забирали тело. Где родственники, там и эмоции, и частенько мы с начальником садились обедать под крики, плач и вопли, а иногда и под похоронный марш. Обед у нас приходился часов на двенадцать, и как раз в это же время выдавалось основное количество умерших, среди которых были и ветераны, поэтому нередко трапезу сопровождал оркестр; окна же нашего кабинета выходили во двор, и мы все слышали.

Через пару лет Ольга Алексеевна по состоянию здоровья отошла от дел, и нам пришлось заниматься и приемом живых лиц, которые нескончаемой вереницей тянулись к нашему крыльцу. Всех этих живых можно было разделить на несколько категорий. Первые — те, кого присылала милиция. Они приходили с направлением или постановлением и часто не имели уже никаких повреждений, потому что с момента их получения прошло время.

Вторая категория — арестованные по подозрению в совершении какого-то преступления. Этих людей доставлял конвой, и их приходилось осматривать особенно тщательно во избежание будущих проблем. Некоторые из них были рецидивистами и умели писать жалобы в разные инстанции, вплоть до президента. Суть претензий они, как правило, высасывали из пальца, но отписываться потом приходилось очень долго.

И третья категория, самая многочисленная — люди, решившие «снять побои». Выражение «снять побои» прочно засело в головах народа, и по-другому никто эту процедуру не называл. Среди обращавшихся было множество женщин, которых били их мужья; они приходили за бумагой, подтверждающей наличие повреждений, для того чтобы попугать мужа. Почти все женщины считают, что подобный документ и обещание в следующий раз обратиться в милицию остепенит мужчину, он станет хорошим и добрым и прекратит распускать руки. Наивные! Человека не исправить такими бумагами. Да, вначале это работает, но совсем непродолжительное время. Редко встречается обратная ситуация, когда снимать побои приходит муж, получивший от любимой жены. Семейные конфликты составляли процентов восемьдесят от всех самотечных обращений, и виноваты в них были, как правило, оба члена семьи и водка.

В те годы на автовокзале, где располагался большой стихийный рынок, открыто продавались такие «благородные напитки», как «Льдинка» или «Снежинка». Это пойло можно было купить в самой разнообразной таре: и классические поллитровки, и «мерзавчики», и «шкалики» — любой каприз для джентльменов, ценителей прекрасного. В целях формального соблюдения закона на бутылках стояла строгая надпись: «Только для наружного применения», однако протирать этой жидкостью какие-то поверхности никто не собирался. Умирали от нее люди часто, но цена была уж больно низкая, а содержание спирта — высокое, поэтому такие «напитки» всегда пользовались спросом. После введения запрета на продажу спиртсодержащих жидкостей горожане, мучимые жаждой в ночное время, всегда могли приобрести искомое в специальных квартирах или в каком-нибудь частном доме. Все прекрасно знали такие места; постучав условным стуком и протянув руку с деньгами, там можно было купить самогон, причем в любом количестве. Если, к примеру, страждущему хватало мелочи только на полстакана, то он ровно полстакана и получал. В долг в таких ночных магазинах почти не давали — разве что по знакомству».

«Пили, получается, много?» — поинтересовался я.

«Ну, я же вам говорил, что в городе было четыре колонии, а остальное — шахты. Что делать после смены шахтерам? Театра нет, как справедливо возмущался инженер Талмудовский в «Золотом теленке». О сидельцах и говорить не приходится: «украл — выпил — в тюрьму!». О том же, как пьют шахтеры, еще Зощенко писал. А тут такой симбиоз… Как-то мы выехали на труп — старушка, божий одуванчик, умерла прямо на улице, по пути с рынка домой. В сумке у нее, как сейчас помню, лежали половина палки вареной колбасы и две двухлитровые пластиковые бутылки пива — так называемые «соски». На ужин, наверное, купила.