Междуглушь

Алли не могла поверить, насколько беспечно он отнёсся к только что совершённому им самим злодейству. Мэри изменила его. Она портила всё, к чему только ни прикасалась, и этот парень тоже стал настоящей дрянью, упавшей на самое дно.

В живом мире миссис Розелли опустилась на колени, не в силах удержаться на ногах. От страха бедная мать не помнила себя. Она так кричала, что её вопли были одинаково хорошо слышны в обоих мирах.

— Ну же, парень! — орал Ирокез, стараясь вернуть Дэнни к жизни, но тот был мёртв. Ирокез сознавал тщетность своих попыток, но не останавливался — он не мог взглянуть в лицо страдающей матери. А позади него второй рабочий впивался ногтями в свой череп и рвал на себе волосы — Милос заставил его сотворить такое злодеяние, что ум бедняги не выдержал.

А в Междумире в этот момент происходило нечто недоступное взорам живых людей.

Алли повернулась к бассейну и увидела… дух Дэнни! Он плавал в воздухе у края бассейна над самой поверхностью воды и в изумлении смотрел на что-то, недоступное зрению Алли. На лице мальчика появился отблеск яркого неземного сияния. Дэнни потянулся ему навстречу…

— Нет, Дэнни! — закричала Алли.

— Он такой яркий…

— Не заходи в туннель, Дэнни! — вопила Алли. — Не иди к свету!

— Но он зовёт меня, — озадаченно ответил Дэнни. — Я думаю, мне надо…

— Нет! Не надо! Это всё неправильно, этого не должно было случиться!

Наконец, Ирокез сдался и, закрыв лицо ладонями, заплакал.

— Простите, простите меня…

Алли закричала самым своим командирским голосом:

— Дэнни, посмотри на меня! — потребовала она. — Посмотри на меня, кому говорят!

Тогда, наконец, дух Дэнни обернулся к ней.

— Алли? — В тот момент, когда мальчик увидел её, свет на его лице померк, и он стал опускаться под воду. К счастью, Алли стояла рядом и успела ухватить его и вытащить наружу. Она обняла своего маленького друга, а тот посмотрел на неё сонными глазами. — Так вот ты какая, — сказал он и зевнул.

Откуда-то сзади, перекрывая крики и вопли живых, до них донёсся голос, полный довольства, несовместимого с этим душераздирающим моментом.

— Прекрасная работа! — похвалил Милос, сияя. — Отлично сделано, Алли!

— Да, да, — поддакнул Хомяк, — она сделала это куда лучше, чем Оторва Джил!

— Поздравляю, — сказал Милос. — Ты только что принесла в Междумир новую душу. Что бы там ни случилось у вас с Мэри в прошлом, теперь она тебя простит.

— Да на кой мне её прощение!

— Может, ты его и не хочешь, но оно тебе понадобится, — очень серьёзно проговорил Милос. — В противном случае она уничтожит тебя, а я этого совсем не желаю.

Глаза Дэнни закатились.

— Что-то мне так спать хочется… — протянул он.

Алли сообразила, чем это грозит.

— Не смей спать, Дэнни!

— Но я так устал. Дай мне отдохнуть!

— Делай всё что угодно, только не засыпай!

Алли знала: стоит парнишке уснуть — и он провалится в девятимесячную спячку, после которой проснётся послесветом. Но он пока ещё не послесвет! У него нет посмертного свечения, а это значит, что он ещё не покинул окончательно мир живых…

Алли поняла, что нужно делать. Не медля ни секунды, она схватила душу мальчика и швырнула прямо в его безжизненное тело. В то же мгновение, как Дэнни оказался в собственном теле, его спина выгнулась и изо рта выплеснулся фонтан воды. Он закашлялся. Мёртвый вернулся к жизни.

Крик радости и облегчения, который испустила Алли, мог сравняться только с воплем матери Дэнни. Женщина бросилась к сыну, но Ирокез задержал её, решительно выставив вперёд руку:

— Дайте ему время прийти в себя!

Он перевернул мальчика набок, и Дэнни выкашлял ещё столько воды, что можно было подумать, будто он заглотал весь бассейн. Он кашлял, и кашлял, и кашлял, а затем открыл глаза. Мать схватила его в объятия, невзирая на протесты Ирокеза.

— Мам, я так устал…

Ну и ладно. Теперь маленький Дэнни вполне мог позволить себе сон и отдых. Ирокез подскочил к Кертису и затряс его, заорал, вне себя от ярости: «Что ты наделал?!» — но тот не реагировал — он лишился ума. В конечном итоге, он стал единственной жертвой всего случившегося, но Алли не могла ничего для него сделать. Она спасла Дэнни, она не могла спасти всех.

Девушка повернулась к Милосу — на того поступок Алли, кажется, произвёл впечатление.

— Ты прямо как добрый сомалитянин, — сказал он.

— Добрый самаритянин!

— Какая разница. — Он протянул ей руку. — Пойдём.

Алли не двинулась с места.

— Ты в самом деле воображаешь, что я пойду с тобой после того, что ты сейчас сотворил?

— Ты дала мне слово!

— Можешь звать меня лгуньей!

Милос подал знак Хомяку, и тот двинулся Алли за спину.

— Не хотелось бы брать тебя силой, — процедил Милос, — но если придётся, я так и поступлю.

— Сначала поймай меня!

Алли сорвалась с места и помчалась прочь. А позади неё миссис Розелли несла своего сына в дом, шепча на ходу благодарственную молитву, а мёртвое пятно на дне бассейна померкло и исчезло.

Глава 35

Алли, Алли, тебя застучали!