Междуглушь

А затем он что-то шепнул ей на ухо — Алли не расслышала что. Мэри сразу успокоилась и мрачно кивнула. Милос повернулся к Алли, и та вдруг осознала, что слишком замешкалась.

Можно было прыгнуть в другую тушку и удрать, вот только беда — в комнате не было других «тушек», кроме тех, кого они с Милосом скинджекили. Хотя стоп! У Алли мелькнула дерзкая мысль.

«Постой-постой…Чем не тушка?..»

Осмелится ли она? Осмелится ли она вселиться в Мэри Хайтауэр, самопровозглашённую королеву Междумира? Ещё как осмелится! Если уж на то пошло, то ей не терпелось это сделать!

Милос двинулся к Алли, та выпрыгнула из охранницы и вскочила прямиком в Мэри Хайтауэр!

Мэри ощутила перемену в то же мгновение.

Она почувствовала, как Алли копается в её мозгу. Эта грязная девчонка осквернила её, влезла в неё, словно зараза! «УБИРАЙСЯ!» — потребовала Мэри, и хотя она уже не была послесветом, сила её воли ударила Алли, словно пушечное ядро. Алли отпрянула, и её выбросило наружу. Но сперва она успела узнать всё, что таилось в глубине сознания Мэри Хайтауэр, и увиденное — замыслы, планы, весь тот кошмар, который воцарится, если Мэри удастся задуманное — привело Алли в ужас: она словно узрела сам Армагеддон. Но самое страшное — это то, что Мэри свято верила в свою правоту. Она считала, что служит добру. Теперь Алли сознавала сильнее, чем когда-либо: Мэри необходимо остановить любой ценой!

Но мощь, с которой её выбросило из тела Мэри, ошеломила Алли и полностью лишила её сил; Милос схватил её, а она даже не смогла оказать сопротивление. Они оба теперь вернулись в Междумир. Алли посмотрела на Милоса — на самого Милоса, а не на тушку; лицо юноши было непроницаемо.

— Ты просто мастер по части создания проблем! — процедил он.

Алли попыталась высвободиться, но не достало сил.

— Ты пойдёшь со мной, — приказал Милос. — Напоминаю, на случай, если не помнишь: ты кое-что пообещала мне, а обещания надо выполнять.

Он поволок её прочь из Грейсленда, а ей хватало сил только на то, чтобы вяло перебирать ногами.

Глава 37

Небесные беглецы

Джонни-О сидел напротив Чарли на променаде правого борта «Гинденбурга». Ведро с монетами стояло между ними.

— Ты первый, — сказал Джонни-О.

— Нет, ты первый, — отозвался Чарли.

— Нет, ты!

— Нет, ты!

История их появления здесь — это смесь провалов, триумфов и безусловного везения.

В то время как Мэри Хайтауэр направилась в Грейсленд на судьбоносную встречу в верхах, её дети напали на поезд Шоколадного Огра.

Командование армией Ника принял на себя Джонни-О — наконец-то драка! Он готов!

— Либо поймать и тащить ко мне — либо вогнать в землю! — такие указания дал он своей армии. Тех, кого не удастся поймать, придётся отправить в центр Земли.

И он ринулся в бой, размахивая своими здоровенными кулачищами. Чарли, по натуре своей не боец, следовал за ним с ведром; на руки он натянул садовые перчатки — для защиты от действия монет. Ник наверняка сперва дал бы противнику возможность выбора, но Джонни-О с Чарли твёрдо решили послать как можно больше врагов прямо в свет, хотят они того или не хотят.

Джонни-О хватал одного нападающего за другим, тащил к Чарли, тот совал им монеты и насильно смыкал пальцы пойманных в кулак. У всех была одна и та же реакция: сначала на лицах появлялись растерянность и ужас, сменявшиеся затем выражением бесконечного покоя, а потом они уходили в тихом мерцании радужных бликов. Больше всего Джонни-О не нравился этот самый покой. Что за удовольствие от войны, если противник уходит спокойный и радостный? Ну да ладно, убираются с глаз — значит, нечего жаловаться.

Однако прошло десять минут, и Джонни-О забеспокоился. Дети Небесной Ведьмы всё прибывали и прибывали, и вскоре Джонни-О стало ясно, чтó им нужно.

Поезд.

— Перекрыть им дорогу! — приказал он. — Ни на шаг не подпускать к поезду!

Но врагов было слишком много. Джонни-О с Чарли отправили в свет штук пятьдесят-шестьдесят, но на их место пришли сотни. Небесная Ведьма обвела их вокруг пальца!

— Так, быстро все взяли монеты, — распорядился Джонни-О, — и положили их на ладони! Да не себе! Противнику!

Но это было очень недальновидное распоряжение: как только монетка оказывалась на ладони, послесвет не мог устоять перед соблазном и сжимал кулак. Исчезали не только нападавшие, но и обороняющиеся. Армия Шоколадного Огра потеряла больше своих бойцов, чем спровадила в свет вражеских.

Двадцать минут — и всё было кончено. Нападавшие прижали обороняющихся к поезду, те подняли руки вверх, и поезд был захвачен.

Чтобы усмирить Джонни-О, потребовалось четверо послесветов — те опрокинули его землю, но Джонни-О отчаянно вырывался. И тут ему на лоб упала капля, потом другая, потом ещё одна. Он поднял голову: над ним стоял весь мокрый пацан в насквозь пропитанных водой плавках. Вода капнула прямо в глаз Джонни-О с маленького серебряного ключика, висящего у пацана на шее.