Междумирье

– Что за вопросы? – надменный голос залился трелью смеха. – Я помогу тебе. Они посмели запечатать мое сияние в каком-то скучном месте, а потом оказались настолько тупы, чтобы принять мою вежливость за лояльность!

Тело «ангела» стремительно уменьшалось в размерах, сравниваясь с ростом Люцифера и излучая мощное янтарное свечение. Разведя руки в стороны, он не сдерживал себя, чувствовал каждую ниточку времени, чувствовал сложный клубок истории лежащей под ногами планеты.

– Я заставлю их страдать во много раз сильнее меня! Я изменю их маленький круглый мирок, превратив ее в бездну отчаяния! Можешь и дальше заниматься своим скучным геноцидом, я же заставлю горы стать впадинами и обратиться против населяющих их букашек!

Люцифер со страхом смотрел на своего брата, но чем дольше он слушал его, чем больше вспоминал ярость, что копилась в нем, тем сильнее становилась его месть. Две янтарные звезды в ночном небе в тот день превратились в новый символ, знамение, означающее приближение апокалипсиса.

Планета изнывала под напором Акхазриэля: леса молодели, горы становились равнинами… Но эти изменения не были правильными, они шли вразрез с законами, и малый изъян копился и рос где-то глубоко в центре ядра. Он рос, а вместе с ним катастрофы медленно выползали на поверхность. Литосферные плиты трескались, испуская мистическое янтарное сияние, небеса, словно калейдоскоп, лопались, неестественно преломляя свет, окрасившись в рыжий цвет. Планета молила о помощи. Планета изнывала от изъяна, который подобно болезни сковывал ее и медленно убивал.

Но он же стал и спасительным кругом: достаточно разросшись, он лопнул словно пузырь, смешав клубки и нити времени в непредсказуемом хаосе, которого не могло предсказать даже Среднее Творение. Израненная планета, не дождавшись помощи извне, обрела способность помочь себе самой…

Юнген открыл глаза. Он снова находился в капсуле, которая не спешила открываться. Он больше не чувствовал того страха, что накатил перед ее закрытием, но теперь он не мог привыкнуть к своему собственному телу. Еще помня трудности пребывания внутри аватара, молодой специалист медленно привыкал, восстанавливая бессознательное дыхание. По мере этого янтарная дымка рассеивалась, а затем с легким звуком выхода пара открылась и сама капсула.

Юнген ощущал себя посвежевшим, словно очнулся от очень долгого сна, но при этом больше всего ему сейчас хотелось дойти до кровати. Он понимал, что не сможет заснуть, но где-то глубоко внутри засело чувство, какое возникает во время вынужденного безделья: нет сил чем-либо заняться, а отдыхать уже устал. Пока одна часть его личности где-то на фоне разбиралась в себе, тайно радуясь возвращению многозадачности, мозг был занят совершенно иными мыслями. То, что Юнген увидел вне капсулы мало походило на знакомую ему архитектуру подземелья под Эинсом. От сияющей чистоты не осталось и следа: мосты, переходы и просто полы этажей мелко покрывала земляная крошка с редко встречающимися глиняными комьями. Укрепленные стены пошли трещинами, откуда таинственно доносился пульсирующий теплый янтарный свет. И все же, этого было мало, чтобы доставить неудобств в работе Мастеров.

– Что случилось? – подал голос все еще привязанный Юнген.

– Худшее, – ответил Захлен. – Ты должен был привыкнуть после одного прыжка, – он иронично хмыкнул с видом того, кто не верит собственным словам. – Так что идешь знакомиться с Младшим.

– Э? – только и смог выдавить из себя молодой специалист. Он не понимал этого. Не хотел. Почему они мучают именно его? Разве такими должны быть прославленные Мастера?

– Обещаю, после этого путешествия тебя больше не заставят проходить его снова, – не поворачивая головы ответил Дрей, выпрямившись. Он смотрел куда-то поверх мониторов, словно приняв совсем нелегкое решение, но его затылок почему-то внушал ощущение полного контроля над ситуацией.

– Ну хорошо, – в нерешительности кивнул Юнген, видя, как Мастера Перемещений и Измерений что-то настраивают в его капсуле. – Я опять должен буду его соблаз…

– Нет, – прервал его Мастер Эинса. – Ты просто должен передать, что мы его ждем здесь. Не забудь сказать, что это вопрос жизни и смерти и для него тоже.

На этих словах капсула захлопнулась, а неприятные ощущения вновь ударили ему в голову. Адаптация к телу аватара, что последовала сразу после его пробуждения, оказалась гораздо короче, чем раньше, так что Юнген сразу принялся изучать окружение.

В отличие от мира Среднего Творения, где, несмотря на всеобщий мрак, было светло, здесь тьма полностью овладела местом. Крохотные светящиеся пылинки зависли в воздухе, немного освещая окружение. Когда коррекция восприятия была успешно проведена аватаром, все пришло в относительную норму.