Международное положение

Но как бы не различалась тактика китайских политических партий – все они сходятся в одном: нужно прекратить беспардонное хозяйничанье европейцев, нужно указать на дверь названным пришельцам. «Китай для китайцев» – вот лозунг, раздающийся теперь из конца в конец Поднебесной Империи и встречающий живую поддержку народных масс, отлично помнящих те реки крови, которыми оросили страну европейские «носители культуры». Даже, правительство, несмотря на свой консерватизм, проводит этот лозунг, насколько может. Он уже имеет теперь 556 миль рельсового пути, который оно отчасти скупило у европейских компаний, отчасти провело на собственные деньги с помощью китайских же инженеров. Делаются попытки устройства фабрик на европейскую ногу (в окрестностях Пекина и в Тиенцзине). Наконец, в некоторых провинциях имеются уже сносно обученные войска, с которыми в случае столкновения придется серьезно считаться. Все эти нововведения встречают еще сильное противодействие в придворный кругах и потому не могут приводиться в крупных размерах. Но несомненно, что в самом скором времени народное движение, руководимое китайской буржуазией, или всецело подчинит себе правительство, или свергнет его революционным путем. А тогда красные дни европейской буржуазии минут безвозвратно: ее товары встретят в китайских портах не «открытые двери», а таможенные рогатки, ее солдаты увидят не малеванных драконов, а самые настоящие скорострельные пушки и маузеры. Китай уйдет из-под ее влияния, как ушла 20 лет назад Япония; вместе же с политическим влиянием ускользнет и обширный рынок для ввоза, которым она до сих пор безвозбранно владела.

Принадлежащий французам Индокитай начинает примыкать к буржуазно-национальному движению. Наиболее зажиточные слои населения протестуют против французского владычества, и протест этот настолько громок, что французское правительство уже готово идти на некоторые уступки. Однако, эти уступки не удовлетворяют – и уже раздается клич: «Индокитай – для туземцев», клич, который грозит французам отторжением колоний.

В Индии, этом золотом дне Англии, происходит то же самое. Под влиянием развившейся экономической жизни проснулся индус. Он, подобно китайцам, не хочет уже сносить чужеземное иго. Громадный бюджет в 750 миллионов рублей, которым до сих пор бесконтрольно распоряжались английские вице-короли, начинает его не на шутку сердить. Ведь все это золото уходило до сих пор в карманы английских чиновников и английский купцов, ему же перепадали лишь жалкие гроши в годины голода, уносившего миллионы жизней. А между тем выросла туземная хлопчатобумажная промышленность; в заведенных англичанами университетах получили образование тысячи молодых людей, вышедших из индийской буржуазной среды. Зачем же эту промышленность отдавать в жертву иностранцам, зачем кормить индусским золотом английских буржуа, когда имеется свой собственный индусский буржуа, обладающий не меньшим аппетитом? Такие мысли естественно приходят на ум индусам и превращаются в лозунг:»Индия для индусов». Брожение охватило всю страну. На митингах открыто заявляют: «Или дайте нам независимость, или мы добьемся ее силой». А рядом с этой открытой агитацией идет подпольная работа тайных революционных обществ, уже приведшая к нескольким динамитным взрывам в Бомбее и Калькуте. Англичане отлично сознают серьезность положения, и вот, что пишет, например, один из видных английских журналистов: «В 1857 году, во время восстания против нашего владычества, взбунтовались лишь полки туземных солдат. Это было чисто военное движение. Теперь же мы имеем дело с двухсотмиллионным народом, которому мы привили нашу культуру и нашу промышленность. Подавить его немыслимо; предотвратить катастрофу мы не в силах – в лучшем случае мы лишь можем ее отсрочить». Итак, сегодня или завтра – но результат будет один: золотое дно выскользнет из рук, английский предприниматель потеряет ту обетованную землю сбыта, которую он почти три столетия стриг, как хотел.