Межесвет (СИ)

Шадрен снова оглянулся, уповая на то, что наваждение в виде цепочки беснующихся духов просто исчезнет, если он повторит свою ошибку. Но нет — они по-прежнему стояли между ним и Морвеной, как непробиваемый заслон, и он не решался ни окликнуть ее, ни, тем более, подойти ближе. Сама она не оборачивалась, игнорируя его отчаянный мысленный зов. Она чтила правила.

А потом дорога закончилась, обрываясь в пустоту, и Морвена остановилась. Замерли Тени, и экзалтор, и рефиайты за его спиной. Королева Альдолиса подняла вверх раскрытую ладонь, и каким-то образом Шадрен знал, что этот жест предназначался ему одному. Предупредив его, Морвена сделала шаг в пропасть. Тени шагнули следом, и никто из них не упал. Рефиайты огибали экзалтора, стоявшего истуканом, пихали его под локти и цепляли когтями, но каждый останавливался на краю обрыва, не решаясь идти дальше. Они не чувствовали холода, который источала бездна, и не могли ее видеть. Их единственной защитой был страх, просачивающийся сквозь слепоту, дурман и колдовской призыв.

Морвена медленно повернулась. Тени выстроились клином позади нее, создавая подобие крыльев. Ее глаза полыхнули зеленым огнем, светлые локоны разметал восходящий поток ветра. Она простерла руки по направлению к рефиайтам, и сила, толкавшая их в спину, на порядок усилилась. Шадрен качнулся вперед, рухнул на четвереньки, потом на живот и пополз навстречу черной могиле. Он не хотел, но не мог сопротивляться. К счастью, этого не хватило, чтобы прыгнуть вниз. Экзалтор перегнулся через край и с опаской заглянул в темноту. И сразу же за этим с обрыва посыпались рефиайты, как деревянные фигурки, единым махом сметенные со стола.

В воздухе они преображались, обрастая человеческими чертами и отбрасывая звериные. Они воздевали к небу руки из слоновой кости, задирали точеные подбородки и распахивали чудесные глаза. Их волосы, одинаково длинные как у женщин, так и у мужчин, струились по ветру молочной рекой, искрящейся под луной. Момент падения длился две или три секунды, а затем вокруг рефиайтов смыкались спектральные тюрьмы, и клетки, покачиваясь на цепи, растворялись во мраке провала. В этот миг Шадрен был несказанно рад, что ему не придется когда-нибудь последовать за ними. На лицах рефиайтов было столько отчаяния, столько мучительной тоски, что Пустошь виделась экзалтору куда более привлекательной. Лучше столетия блужданий, чем вечное заточение.

Кто-то встал рядом с ним, на двух ногах. Шадрен удивленно поднял голову, скользнув взглядом по длинным ботинкам и серому платью, охватывавшему тонкий стан. Лопни мои глаза, подумал экзалтор. Он знал ее. Он определенно ее знал.

Девушка пошатнулась. Шадрен вскочил на ноги, схватил ее под мышки и потащил прочь от обрыва. Каблуки ее сапог скребли по облакам, оставляя глубокие темные борозды. Оттянув девушку на безопасное расстояние, он поставил ее прямо. Она снова качнулась по направлению к пропасти, и экзалтор придержал ее за плечи. Тяга понемногу ослабевала, он чувствовал это по себе.

— Эй.

Шадрен помахал рукой перед ее лицом. Девушка медленно повернула голову и посмотрела на него. В ее глазах не отразилось ни тени узнавания. Подобная заторможенность не могла считаться нормальной. С ней было что-то не так.

— Тебя зовут Летиция, верно?

Она не ответила.

Глава 34

(Летиция)

Его голос был проникнут ледяным спокойствием. Смерть не стучит в дверь: ей не нужно разрешение, чтобы войти. Летиция понимала, что должна испугаться, но страха не было.

— Если ты здесь, — медленно сказала она, — значит, в том доме…

Охотник взглянул на нее. Чуть улыбнулся.

— Прошлая наша встреча была короткой.

— Эта будет длиннее?

— Отчего же нет? — Он похлопал ладонью по скамейке. — Садись.

Летиция не стала дожидаться повторного приглашения. Затем ей стало стыдно: одежда вся в грязи, волосы слиплись от пота и пыли, лицо и руки вымазаны сажей. В отличие от нее, Охотник был чистеньким, как будто прилетел сюда на огненной колеснице. Госпожа ди Рейз украдкой глянула на него и, убедившись, что его внимания удостоился злосчастный особняк, послюнила палец и принялась стирать пятна с ладоней. Почему-то это казалось ей жизненно важным: чистые руки.

Охотник молча протянул ей платок.

— Если он там, — спросила она, — так чего ты не войдешь?

— Не могу, — донеслось в ответ. — Он насыпал под дверью дорожку из соли. Ума не приложу, где он этому научился.

Летиция перестала вытирать руки.

— Соль? — спросила она с неподдельным изумлением. — Тебя можно остановить солью?

Он издал короткий смешок.

— Вижу, это не очень впечатляет.

Летиция промолчала. Несколько минут они провели в тишине, и за это время погода резко изменилась: откуда ни возьмись, налетел холодный ветер, на землю упали первые капли дождя. Госпожа ди Рейз быстро продрогла, но не встала со скамейки. Она искала слова, которые заставят его уйти, — и в то же время знала, что таких слов не существует.