Межкультурные коммуникации: теория и практика

В культуре шукхакх, Анна точно знала, улыбки не существовало. И всё же это была, несомненно, улыбка – широкая, добродушная, совсем немного человеческая. В ней обнажались плоские ровные жёлтые зубы и становились заметны тонкие мягкие губы, до сих пор скрытые чешуёй.

***

***

Дипломатический городок рос на глазах. Анна следовала за новой начальницей мимо активной стройки. Одни здания выходили узнаваемо-человеческими. Другие – широкие полусферы – наверняка отвечали нечеловеческим стандартам.

– Говорят, скоро закончат, – заметила шукхакх и пошевелила головой из стороны в сторону.

Анна запомнила этот жест.

– Ещё немного, и поговорим в тишине. Нам сюда.

Она остановилась возле готовой полусферы – без окон, землисто-коричневой, больше похожей на половинку кокоса или на идеально-ровный холм, нежели на дом. Двери открылись автоматически, и Анне на миг показалось, что она сошла с ума.

Всё вокруг взрывалось блёстками и красками. Широкие коридоры с бесчисленными арками были затянуты пёстрыми тканями. Колонны обвили чем-то вроде мишуры. Зеркальный, набранный из блестящего разноцветного стекла пол отбрасывал яркие блики. Просторные круглые комнаты без дверей были выложены коврами, мебель – позолочена.

Те, кто писал, что шукхакх «предпочитают сочные цвета и блестящие металлы в декоре своих домов», отчаянно преуменьшили. Даже, пожалуй, преступно.

– Многоуважаемая Шушкшах Ашсиш… – начала Анна, откашливаясь и с трудом пробираясь через сложное имя.

Она круто изогнула шею, чтобы взглянуть на неё, и подмигнула:

– Шуша, этого достаточно для моих человеческих друзей. Взамен, дорогая, позволь мне никогда не произносить твоего второго имени.

– С радостью позволяю, – кивнула Анна, хотя назвать явно немолодую женщину настолько простым фамильярным именем сходу не решилась. – Я хотела узнать, это научный центр или?..

Она говорила медленно, опасаясь за свой сомнительный акцент, но Шуша, кажется, хорошо её понимала.

– Люди любят делить рабочие и жилые помещения, я знаю. Мы считаем, что в такой работе, как наша, это лишнее. О! – звук опять получился с хрипом. – О! Иди сюда! – и она резко завернула в одну из комнат.

***

Анна хотела бы сказать, что шукхакх сидел (или сидела) за большим голографическим экраном. Но формально он (или она) скорее лежал на низкой, хитрой конструкции кушетке. Одеяние неоново-розового центра было просторным, а длинный, свисающий до пола шлейф скрывал ноги и, если верить биологическим данным, хвост. Локтями шукхакх опирался на что-то вроде подлокотника и быстрыми подвижными пальцами передвигал объёмный график на круглом планшете.

Шуша произнесла несколько слов на незнакомом Анне языке – вероятно, именно так звучал хшес, принятый у шукхакх для внутреннего общения.

– Анна, – у Шуши вышло, на самом деле, скорее уж Анхах, – познакомься с моим коллегой и большим специалистом по людям. Шахесс… – она позвала, и тогда коллега всё же оторвался от графика.

Его движения оказались стремительными. Вот лежал – а вот уже стоит, нависая над Анной и чуть ли не обнюхивая её. Во всяком случае, ей показалось, что она уловила мелькнувший кончик языка. И заметила дрожание ноздрей.

– Я не могу выразить, – сообщил специалист по людям, слегка расправляя розовое одеяние, – как радостно моим глазам видеть тебя, моя новая подруга.

Шахесс пристально уставился на Анну жёлтыми умными глазами. Цепко. Даже жадно. Тем не менее, Анна быстро сформулировала и озвучила:

– Мои глаза также радуются при виде тебя.

Возможно, стоило добавить «друг», но она не успела и не отважилась. Или не успела отважиться?

***

Научный центр пока насчитывал всего девять сотрудников – пятерых шукхакх и четверых людей. Они жили и работали в коричневой полусфере, пронизанной изнутри бесчисленным множеством ходов. Некоторые вели к спальням, другие – к лабораториям. И Анна за первую неделю ни разу не смогла записать себе в достижения пункт «дошла до нужного места, не заблудившись».

Шукхакх занимались изучением людей. Люди ходили следом за шукхакх и изучали их в процессе изучения людей.

Ситуация становилась ещё веселее, если вспомнить, что на родной планете шукхакх открылся такой же научный центр. И там тоже уже были люди, в том числе и причина всех проблем Анны – знаменитый Хорхе Луис Кравчик. Он вышел на связь пока только один раз – взмыленный, лохматый, с розовой пушистой мишурой на тощей шее. Помахал в камеру, подмигнул, велел слушаться начальство и смотреть в оба.

При этом именно Кравчик-сан был причиной, по которой Анна оказалась в научном центре, от которого предпочла бы держаться подальше.

Анна, в сущности, только начинала путь в науке, но уже знала об этой общепринятой игре: ты делаешь то, что нужно, чтобы тебе позволили заниматься тем, что тебе интересно. Поэтому, когда научный руководитель вызвал её «поболтать», Анна напряглась.

Когда он предложил чаю – исполнилась очень мрачных предчувствий. Когда к чаю добавился кекс, мысленно похоронила свою экспедицию на шахтёрский астероид.