Межлуние

— Нет-нет, со мной все в порядке. Я не ударился головой о шпангоут и абсолютно трезв. Вот что: тогда и вы, прежде чем менять курс или выполнять любую мою прихоть, задайте мне вопрос — второе имя моего отца.

— Не помню, сэр, кажется, Эдуард?

— Совершенно верно! Но для вас он отныне Джон. Понимаете?

Сослуживец кивнул. Смысл задуманного постепенно становился ясен.

— Никаких приказов без моего ведома не принимать и не отдавать. Если надо, то будите меня.

— Да, сэр.

Гирпер обратил взгляд к звездам.

— Мы были на волоске от гибели, — негромко произнес он.

— Что происходит, сэр?

— Я не могу ответить сейчас, мистер Бриджлайк. Если точнее: то до возвращения домой.

После этого происшествия, сон слетел с него, как будто это был день, а не полночь. Спускаться в каюту, чтобы лежать, уставившись в низкий потолок, не имело смысла, и он остался на вахте, боясь пропустить нечто важное. Отпустив Семюэля, он не вызывал наверх Рубена, пока на горизонте не появился первый румянец восхода. Не обнаружив в небе светлячка корабля противника, он отдал команду на снижение и приветствовал старшего плотника.

— Доброе утро, мистер Валескин. Помнится, вашу дочь называли Кирой?

— Здравствуйте, сэр. Никак нет, мы нарекли ее Розой.

— Да, так и есть. Простите мне мою память.

Джонатан продолжил разговор, лишь отведя его к фальшборту.

— С этого момента, если я задам вам тот же вопрос, вы мне ответите, что ее имя не Роза, а Лира. В свою очередь, моего брата называйте Виктором.

— У вас же нет брата, сэр?

— Теперь будет. Так нужно. Пока мы с вами не обменяемся этими именами, не выполняйте чьих-либо команд и не отдавайте сами без моего одобрения.

— Как скажите, сэр.

— Найдите подходящее место для посадки и маскируйте Политимию.

— Выполняю, сэр!

Довольный принятыми мерами, коммондер спустился на нижнюю палубу и прошелся по коридору, обдумывая план поимки вражеского агента. Рано или поздно он попадется в расставленные сети. Мимолетом посмотрев на задраенный люк машинного отделения, Джонатан обнаружил подозрительные царапины. Он подскочил к нему и провел пальцами по глубоким бороздам, пересекающим его поверхность. Без всякого сомнения, кто-то безуспешно пытался его взломать. Дернув за скобу, коммодер убедился в надежности замка и направился к Вильяму, отдыхающему после предшествующей полуночи вахты.

По пути он разминулся в коридоре с Кэтрин, временно переведенной в помощники кока. Ее не обрадовал этот приказ, вызванный опасениями о демаскирующем шуме силовой установки, но выполняла обязанности как положено.

— Мисс, у меня для вас есть важное поручение. Я пришлю вам полотно парусины, чтобы вы раскрасили его, скопировав флаг Святой Астаньи.

— Да, сэр, — с радостью во взгляде отозвалась девчонка.

— А пока выполняйте мое прежнее задание.

И смотря вслед убегающей девушке, он думал вовсе не о своем кошмаре, маневрах или вычислении предателя. В этот светлый момент он перестал быть офицером, хотя никогда не забывал о чести и долге, и был обычным человеком из плоти и крови, по своей воле оказавшимся вдали от Родины.

— Так, мне нужен Вильям, — напомнил он сам себе, вернув прежний ход мыслей.

* * *

Не смотря на принятые меры и щедрую оплату, кто-то из наемных работников все-таки имел неосторожность проговориться, и по Керуджу мгновенно распространились самые неправдоподобные слухи о причинах отъезда семьи Мортум. Очень скоро, как это часто бывает в глухих селах, испытывающих дефицит новостей, нашлись те, кто не питал склонности к деликатным разговорам, а, следовательно, не стеснялся задавать неудобные вопросы месье Луи. Раздраженный назойливостью приставучих селян, глава семьи более не имел желания удерживать свои темпераментные порывы и с деловой решительностью пресекал всякие попытки спекуляции этой темы. Более того, нескольких особо пытливых, тайком пробравшихся на виллу, он собственноручно вышвырнул вон, совершенно не заботясь об их телесном здравии.

Забрать с собой все сколько-нибудь ценное не представлялось возможным, и Дон Мортум составлял внушительный список, нумеруя каждый предмет, подлежащий последующему вывозу. Эта опись служила доказательством его намерений и дальнейших планов на счет ряда вещей, являющихся достоянием семьи, которое никогда не попадет к Карло или в липкие руки падальщиков, слетевшихся на чужое горе.

Закончив с очередным этапом работы, он вышел в сад и, ссутулившись в видавшим виды кресле, насладился чистейшим горным воздухом, не шедшим ни в какое сравнение с пропитанной пылью суматохой переезда. Несколько минут наблюдений за погрузкой багажа в потрепанную карету прервались его громким возгласом, сопровождавшимся смесью ругани, едва удерживаемой в рамках приличия. Иногда ощущалась нехватка словарного запаса, и тогда в его речь вплеталась футровская лексика.