Межвремье

– Существует четыре времени: прошлое, настоящее, будущее и я – межвремье. Меня не признают потому, что у моей вселенной нет ни одного альтерната. – Он указал на самую яркую звезду прямо над головой Калена. – Она мала, население составляет всего пару миллионов человек, но у них нет ни одного альтерната. Все они, как и межвремье, уникальны. Как правило, мы боимся тех, кто не похож на нас, вот и времена меня боялись.

Объясняя, Ариан ходил кругами, будто пытался развеяться, но чем дольше он так расхаживал, тем мрачнее становился и тем больше Калену хотелось забрать назад свои мысли о фальшивом поведении своего нового знакомого. Прежний вариант ему нравился больше.

– Когда-то давно пропал Настоящее, – продолжил Ариан громче, так, что его голос еще долго отражался эхом от невидимых стен. – И вот теперь Будущее и Прошлое забили тревогу. Если Настоящее не объявится в ближайшие два года, то прошлое и будущее смешаются, и наступят хаос и крах, – Он повернулся к Калену и злорадно улыбнулся: – Конечно, мне всегда было плевать на своих «коллег» из-за их отношения ко мне. До сих пор они надеялись лишь на свои силы и искали Настоящее сами, но в итоге сдались. Они предложили мне найти его за вознаграждение: они признают меня.

Кален верил каждому слову. Он был одним из немногих подростков, веривших во все мистическое, но лишь в детских мечтах видел себя в центре этих событий.

– Тебе настолько важно признание?

Ариан остановился. Он почти не дышал. Взглядом уткнувшись в пол, сжал руки в кулаки и тихо произнес:

– Да, важно. Если они признают меня, я буду свободен.

И продолжил спокойнее, с легкой улыбкой:

– Но мне выставили одно условие: я должен выбрать себе помощников. По одному из каждого времени. Я решил начать с настоящего. – Ариан смотрел в сторону Калена, на что-то или кого-то у него за спиной.

Кален оглянулся: сзади стояла Самния, но не одна. Рядом с ней оказалась до боли знакомая Калену девушка. В обтягивающие джинсы с высокой талией и подвернутыми штанинами была заправлена белая футболка с рисунком оленьих рогов, на ногах – обычные кеды. Кален узнал и эти светлые волосы, собранные в низкий хвост, и серые глаза. Перед ним оказалась не кто иная, как Иона Красс, любимица общественности, звезда и известная танцовщица.

Несмотря на то что Калену всегда было плевать на знаменитостей, он все же раскрыл рот от удивления. В реальности она не выглядела такой взрослой, как на обложках журналов. Там она была размалеванной, отфотошопленной, а здесь – реальной, естественной и оттого красивой.

– Привет, – голос Ионы оказался светлым, громким, но Кален в ответ лишь кивнул, потеряв дар речи. Слишком много удивительного на него свалилось за последние десять минут. Одноклассницы отдали бы многое, чтобы оказаться на его месте.

Иона обратилась к Ариану:

– Родители одобрили.

– Было бы глупо с их стороны отвечать отказом.

– Так ты хочешь выбрать кого-то из нас? – решился спросить Кален.

– Нет, зачем? Я уже сделал свой выбор. – Ариан подошел к Ионе и положил руку ей на плечо.

Кален был в ступоре.

– Зачем же тогда нужно было звать меня сюда и испытывать? Да еще посылать те страшные видения моей маме?

– Я же сказал, что мне поставили условие: взять только одного, – безразлично отвечал Ариан.

– Ты же сразу выбрал ее, так ведь? Тогда зачем нужно было устраивать все это со мной? В чем смысл?

Ариан вновь помрачнел. Он взглянул в зеленые глаза Калена, полные недоумения, обиды и явно читающегося чувства оскорбленного достоинства.

– Есть причина, по которой ты должен быть с нами. Но я пока не могу тебя взять, потому что иначе нарушу условия. Нужно подождать.

– А в чем причина, по которой я должен быть с вами? – Кален почувствовал, что его охватывает злость.

– Это все, что я могу тебе сказать. Идем, Иона.

Она махнула на прощание, но Кален лишь сильнее разозлился. Рядом с ним осталась Самния. Она положила руку ему на плечо и шепнула:

– Еще увидимся.

И Кален проснулся.

Глава 4

Если бы мама не осталась дома в то воскресенье, Кален разнес бы весь дом. Он был взбешен и обижен. Эти чувства у него всегда шли рука об руку.

Отчего-то Кален чувствовал себя брошенным, преданным и забытым. Он не понимал, зачем с ним поиграли, напугали, удивили, а потом кинули обратно в обыденность, с самого начала планируя найти ему замену.

А может, все это к лучшему? Может, на самом деле у Калена галлюцинации или разыгралось воображение?

Нет, он слишком отчетливо помнил дыхание Ариана на своей коже, его хитрые глаза, надменные, тяжелые взгляды. Они словно отпечатались на нем, и из-за этого Хоулмз вспоминал о Межвремье буквально каждую минуту. Он считал его раскрытой книгой, но так ошибся, что разочаровался в себе. Он не чувствовал Ариана как человека, не понимал хода его мыслей. Кален словно стоял за прозрачной стеной, через которую видел лишь образ Межвремья.

Только сейчас, лежа в своей постели, свернувшись калачиком, он понял: кривляния Ариана свидетельствовали о его тайном желании быть похожим на людей хотя бы по поведению. Кален не знал, как сильно Ариан в то же время их ненавидел.