Мгновение

Пока можно было бы выразить проблему такой фразой: распознавание сымитированной активности искусственного интеллекта будет зависеть как от точности машинного имитатора, так и от критических способностей настоящего человеческого интеллекта в контактах, носящих характер n

-мерной игры. Если правда, что количество возможных шахматных партий составляет 10¹⁰⁰

, то количество возможных вариантов разговора человека с искусственным интеллектом и сосчитать невозможно, потому что каждый человек среднего интеллекта способен составлять и понимать семантически и синтаксически правильные предложения, которым его никто до этого времени не обучал. Когда машины продемонстрируют такое лингвистическое совершенство и будет ли это вообще, мы не знаем, и поэтому не стоит слишком доверять как негативным, так и позитивным заявлениям резвящихся на этом поле философов. Не какие-то крупнокалиберные, выдвигаемые на поле боя аргументы «за» и «против» в далеком будущем позволят сделать вывод о возникновении или крахе искусственной разумности. Без множества мечтаний, попыток, катастроф не было бы авиации. Без неустанных штурмов не может появиться искусственный интеллект. Предрешение этого спора я считаю преждевременным.

Макрок[30]

Макрок – это придуманный мною неологизм, кратко передающий идею, поборником которой выступал Роджер Пенроуз. Этот ученый, достаточно дерзко выйдя за пределы теоретической физики, выдвинул гипотезу, что своими умственными способностями человек якобы обязан невычислительной (то есть такой, которая не может быть результатом сколь угодно сложных вычислений) работе мозга, опирающейся на квантовые эффекты. Макрок означает макроскопический объект квантовый. Предположение о невычислительности и квантовости человеческого мозга, выдвинутое Пенроузом, не опирается на какие-либо эмпирические факты, и большинством ученых оно было воспринято очень скептически.

Пенроуз является авторитетным ученым в области физики, однако, как говорят критики, это не дает ему права на подобные предположения. Я вспоминаю об этом потому, что наше сознание – это белое пятно в сфере познания, и сегодня не менее загадочное, чем сто или пятьсот лет назад. Упрощая, можно поделить всех, кто (в прошлом или настоящем) занимался разгадыванием психологии человека, особо выделяя сознание, интеллект, разум, проницательность или же сообразительность, на тех, кто давал толковые разъяснения вышеприведенных человеческих качеств, и на тех, кто считал, что мы никогда не найдем ключи ко всему собранию этих тайн. В последнее время довольно много говорили о последних результатах исследования мозга Эйнштейна, отличающегося значительными размерами теменных (париетальных) долей. Однако нет оснований утверждать, что гениальность Эйнштейна была следствием лишь этой исключительной макроскопической особенности его мозга.

В настоящее время, после успешного клонирования овцы, после обнаружения принципиальной способности материнских клеток (stem cells), как тотипотентных, к клонированию как целого организма, так и его фрагментов, открылся простор для интенсивного и не всегда оправданного гипотезотворчества. Поскольку невозможно, взяв крылообразующие гены от самых больших птиц, передать нашему потомству умение летать, то эта придуманная проблема, будучи неосуществимой, не дает оснований для биоэтического анализа. Поэтому мы не рассуждаем, стоит ли переделать людей в ангелов, ибо это невозможно. Вся тяжесть моральных решений с сфере биоэтики ляжет на нас, когда у давнишних фантазий появится шанс осуществиться. Клонирование, уже опробованное на различных видах полезных растений и домашних животных, относительно человеческого рода находит одновременно и категорических противников, и энтузиастов-сторонников. В результате этого даются разные ответы на вопрос, можно ли клонировать людей: клонировать непосредственно или по крайней мере начать создание различных банков человеческих органов. Наряду с этой основной проблемой появляется множество сопутствующих и не менее важных, например животрепещущий вопрос: можно ли использовать сперму умершего мужчины для оплодотворения его жены, точнее, вдовы, если она выражает такое желание. Здесь также уже стало очевидным лобовое столкновение ответа «можно» с «ни за что на свете». Одни считают, что людей нельзя лишить права на оплодотворение, делающее возможным посмертное размножение, но и лагерь противников не ограничивается исключительно представителями различных религий.