Мякин

— Предлагаю всё зашифровать. — Он перешёл на шёпот и продолжил: — Их, — он махнул рукой в сторону двери, — их мы назовём… — Он подумал и произнёс: — Пусть они будут персоны, а мы — индивиды.

После небольшой паузы он спросил:

— Вы готовы быть индивидом?

Мякин кивнул. Медсестра, которая устраивала Мякина в эту палату, предупредила его, что тощий совсем неопасный. Он просто большой фантазёр.

— Это хорошо, что вы согласны, — удовлетворённо произнёс тощий. — А то до вас был тут один несогласный — всё время спорил со мной, всё ему не нравилось.

Мякин молчал — ему нечего было сказать. Он ведь тоже был несогласным, и ему тоже многое не нравилось в конторе.

Первой он вызвал к себе Раису. Она без опаски зашла к нему и, широко улыбаясь (видимо, не подумав), выпалила:

— Мякиша, какой же ты молодец! Вот теперь мы заживём здесь хорошо, без этих герасимовских разборок!

— Я вам не Мякиша, — резко остановил её Мякин. — Прошу обращаться ко мне по-деловому.

— Хорошо, хорошо, — как бы успокаивая его, ответила Раиса. — Не Мякиша, так не Мякиша. Чего же нервничать-то?

Тощий прервал воспоминания Мякина и убеждённо произнёс:

— Вы будете индивидом два, а я — один. — Он обрадованно улыбнулся и, нервно осмотревшись, продолжил: — Но это ещё ничего не значит. Они, то есть персоны, могут нас вычислить. Это очень опасно.

— Что опасно? — машинально спросил Мякин.

— Вы совсем меня не понимаете, — обиделся тощий и перебрался на свою постель. Он несколько минут сидел, уставившись куда-то в сторону закрытой двери. — Они могут войти в любую минуту, и нам надо быть начеку.

Тощий после этой фразы встал у дверей, словно часовой на посту.

— Вам тоже надо быть начеку с другой стороны. Вот здесь. — Тощий рукой указал, где, по его мнению, надлежит находиться Мякину.

Мякин нехотя встал, подошёл к двери и спросил:

— А если они сегодня не придут? Что тогда мы будем делать? Так и стоять всю ночь?

Тощий задумался. Он покинул свой пост и стал ходить из угла в угол, то ускоряя, то замедляя шаги, иногда бормоча себе под нос:

— Это проблема. Это проблема. Только ляжешь, а они тут как тут!

Мякин тоже решил покинуть свой пост, присел на кровать, поправил подушку и прилёг со словами:

— Пока они не пришли, можно и отдохнуть.

Тощий в изумлении остановился посередине и, не зная, как поступить, нервно переводил взгляд то на лежащего Мякина, то на закрытую дверь.

— Вы ложитесь, — предложил Мякин. — Я всё равно не сплю — покараулю вас.

— А если вы не выдержите? — недоверчиво спросил тощий. — Тогда вы загубите нас.

— Не волнуйтесь, — ответил Мякин. — Я последнее время совсем не сплю.

Мякин попытался вздремнуть; последние пять дней он не спал совсем. В голове постоянно что-то шумело, он уже целый месяц не появлялся в конторе. Сам Герасим Ильич настоятельно рекомендовал ему лечь в клинику. Мякин, как только вступил на должность, начитался умных книг — как управлять — и немедленно приступил к внедрению новаций. Новации коллектив встретил с молчаливой настороженностью, и только одна Раиса радостно и скрупулёзно исполняла мякинские новинки. Недели через две Мякин почувствовал со стороны конторских в некотором роде даже враждебность. По крайней мере бородач иногда стал позволять себе грубые слова в разговоре с новым начальником. Однажды он заявил Мякину прямо в глаза:

— Вы зря это затеяли — у вас ничего не получится.

Мякин не нашёлся, что ему сразу ответить, и, сдерживая эмоции, произнёс:

— Можете идти.

— Вы спите, — испуганно произнёс тощий. — Нет, вы не можете быть индивидом два. — Он подумал и добавил: — Опять я остался один, как в прошлый раз. — Он подошёл к двери, прислонил к ней ухо. — Тсс, я чувствую: они рядом.

Мякин взглянул на часы — до ужина оставалось менее получаса.

— Они придут через полчаса, — сказал он, чем сильно удивил тощего.

— Вы провидец? — тихо спросил тощий и оторвался от двери.

— Нет, — ответил Мякин. — Я просто знаю местное расписание.

— Местное расписание, — задумчиво повторил тощий. — Вы, наверное, раньше были персоной.

— Быть персоной… — как бы размышляя, произнёс Мякин, а про себя подумал: «Да, можно сказать и так: “Быть персоной”».

— Был да сплыл, — вслух произнёс Мякин.

— Как это сплыл? — насторожился тощий и на цыпочках подошёл к окну. — Сплыл, не сплыл! Это можно по воде. Вы были моряком?

— Капитаном, — пошутил Мякин. — Капитаном в одной конторе, но недолго.

Тощий долго смотрел в окно. Осень, слякотная осень оголила деревья за окном, сквозь серые ветви проступала тёмная кирпичная стена. Пейзаж не улучшал настроение пациентов клиники, да и решётка на окнах, хотя и весьма тонкая, наводила обитателей заведения на грустные мысли.

— А кем же был я? — пробормотал тощий, глядя в окно. — Вы не помните, кем был я? — обратился он к Мякину.

Мякин внимательно посмотрел на сутулую спину тощего и с некоторым сомнением ответил:

— Вы, наверное, были художником. То есть, я бы сказал, творцом.

— Я был творцом, — не отрываясь от унылого пейзажа, произнёс тощий. — Да, конечно, я был творцом. Иначе зачем они, эти персоны, загнали меня сюда? Творцов всегда куда-нибудь загоняют.