Мятеж номенклатуры

Информационная истерия нарастала. Всюду искали танки. А между тем, начался вывод войск из столицы. Подступы к Белому Дому в ночь с 20 на 21 августа были совершенно свободны. Жертвенная толпа мокла перед зданием парламента уже совершенно впустую. За нарушение комендантского часа никого не преследовали, Москва мирно смотрела августовские сны.

Ожидая штурма, защитники парламента выстроились вокруг здания плотными рядами и наладили жесткую пропускную систему. По радио голосом Станкевича транслировались сообщения — одно страшнее другого. Люди изматывали себя в крайне взвинченном состоянии, считая, что совершают подвиг и в любой момент могут погибнуть. Наступает кульминация спектакля.

ШТАБ В МОССОВЕТЕ

С 20 августа в Моссовете энергично заработал штаб по чрезвычайному положению, собиравший сведения о перемещениях военной техники по городу и занимавший значительную группу депутатов разговорами на эту тему. Три человека беспрерывно отвечали на телефонные звонки, пытались связываться то с Белым Домом, то с командующим Московским военным округом, то с военным комендантом. Еще человек тридцать напряженно слушали радио, обсуждали слухи, переполнявшие эфир, и анализировали прогнозы, переполнявшие головы. Организовывать полезную деятельность было некому, и депутаты просто ждали появления вооруженных людей, безотчетно желая прославить себя участием в сопротивлении.

Героизм в депутатские сердца нагнетался потоками дезинформации, поступающей по радио из Белого Дома. Целые дивизии входили в город и бесследно исчезали в нем, колонны танков то и дело готовились к штурму, со всех сторон надвигался ОМОН. Пугая друг друга этими слухами, депутаты переполнялись гордостью за собственную стойкость.

Многие московские депутаты пытались работать в индивидуальном порядке на баррикадах, в штабе обороны Белого Дома, в районах. Но оказалось, что "родная мэрия" не собирается делиться славой подавления путча с депутатами. Подвиг подавления путча должен был совершить аппарат и только аппарат. Черновая работа активистов-энтузиастов должна была потонуть в общем торжестве демократии.

Замещающий мэра Лужков поторопился издать распоряжение о прекращении допуска в Моссовет кого-либо, кроме депутатов. Добровольные помощники, решавшие, к примеру, задачу доставки бетонных блоков к Белому Дому, проникали в Моссовет только после напряженных разговоров депутатов с начальником охраны. А В.Шахновский, уполномоченный мэрией выписывать пропуска, из Моссовета исчез — помчался искать славы в направлении Белого Дома. Своеобразно действовал и сам мэр Г.Попов, предложивший на небольшом совещании депутатам не подставлять лбы под пули и идти спать домой. Сам же Гавриил Харитонович обещал оставаться в Моссовете с небольшой группой до конца, но после депутатского собрания тут же уехал в Белый Дом. Тоже за славой и подальше от беззащитного и полупустого Моссовета.

Дело в том, что охрана Моссовета, присланная Грачевым, которую все восприняли за войска ГКЧП, была снята. Несколько милиционеров Моссовет защитить могли только от случайных посетителей. А через некоторое время начальник ГУВД Мыриков предупредил работников мэрии о готовящемся штурме красного здания на Тверской. Чиновники ретировались столь быстро, что не известили об опасности депутатов. Только спасающийся бегством любимец Попова В. Боксер, ныряя в автомобиль, случайно привлек к себе внимание воплями: "Сейчас здесь такое будет!"

И вот сидели то ли испуганные, то ли обрадованные депутаты в своем штабе и готовились принять мученическую судьбу. Депутат-журналист, отправляясь к Белому Дому, надевал бронежилет и на его лице появлялась грустная решимость пойти на смерть. У тех, кто бронежилета не имел, лица были более спокойными.

В моссоветовском штабе отставной генерал важно руководил размещением флажков на карте Москвы. Сообщения о перемещении войск поступали по телефону и тут же превращались во флажки на карте. Сообщений много и флажков много. Только куда девались только что зарегистрированные части, понять было нельзя. После информации о том, что никакой военной техники в районе Белого Дома нет, генерал-консультант заключил, что пространство расчищено для атаки сходу.

Штурма ждали, но его не было и не могло быть.

Утром 21 августа на уставших лицах читалась досада. Так ничего и не произошло.

ПРИЗРАК ШТУРМА

Центральным событием спектакля стал «бой» на пересечении Нового Арбата и Садового Кольца, прозванный потом штурмом Белого Дома. Около полуночи радио сообщило, что начался штурм, и бронетехника в количестве 20 единиц прорвала первую линию обороны. Это была фантазия.

В действительности же, несколько боевых машин пугнули мешающих им проехать баррикадников выстрелами на Садовом Кольце у американского посольства. Потом, уже удаляясь от Белого Дома, они были заблокированы в тоннеле троллейбусами с фронта и тяжелыми поливальными машинами с тыла. Попятившиеся назад БМП не смогли сдвинуть заграждение и, напуганные огромной и агрессивной толпой, решили прорываться вперед — через баррикаду из троллейбусов.