Мятеж реформаторов. 14 декабря 1825 года

Больше всего в этот момент Николай — вопреки военному здравому смыслу — не хотел прямого столкновения. Капитан Преображенского полка Игнатьев вспоминал: «Когда подошли другие войска, государь приказал принцу Евгению Вюртембергскому занять ротою его величества Исаакиевский мост. Отправляя его от себя, государь сказал капитану (самому Игнатьеву. — Я. Г.): «ты станешь с ротою, где принц поставит, и если будут по вас стрелять, не отвечай, пока я сам не прикажу. Ты головой мне отвечаешь"»[26]. Николай, таким образом, настойчиво ориентировал своих сторонников на пассивность, на положение страдательное. И приказ этот выполнялся неукоснительно. Когда эскадрон коннопионеров стал неожиданно менять позицию и Игнатьеву показалось, что коннопионеры атакуют его роту, он и тогда не сделал даже приготовлений к отпору.

Само по себе стягивание войск к площади не было решением проблемы. Проблему могла решить массированная атака на мятежное каре, с тем чтобы ликвидировать очаг мятежа до присоединения к московцам других полков. Каждая минута промедления в это время работала на тайное общество. Но император, собравший к часу дня у Сената сильный кулак пехоты и кавалерии, во много раз по численности превосходящий мятежников, принципиально бездействовал. Хотя ждать можно было только ухудшения обстановки, он ждал.

И дождался.

Временные промежутки между событиями в этот период восстания оказываются при рассмотрении необычайно короткими. Если около двадцати минут первого, когда ранен был Милорадович, на площади стояли одни московцы, а преображенцы с императором еще только подходили, то за последующие полчаса каре оказалось лицом к лицу с одним пехотным батальоном и двумя кавалерийскими полками.

А приблизительно без четверти час пришла рота лейб-гренадер Сутгофа и примкнула к фасу каре, обращенному к набережной.

Наискось пройдя по замерзшей Неве, лейб-гренадеры поднялись на набережную — возле Исаакиевского моста был водопой Конной гвардии. И тут выяснилось, что и операция по окружению московцев — единственное, что предпринял Николай, — совершенно бессмысленна. Конногвардейцы и преображенцы, блокировавшие набережную, не сделали даже попытки задержать мятежную роту. Тот же капитан Игнатьев воспроизвел удивительную картину: «Когда лейб-гренадеры отдельными командами, входя с Невы, беспрепятственно бежали возле, на присоединение к своим, чтобы стать в ряды мятежников, солдаты роты его величества приподнимали их сумы и, удостоверяясь, по их тяжести, что полное число боевых патронов в них заключалось, острились между собою, уверяя, что их пули не попадут»[27]. Все мемуарные свидетельства сторонников Николая о том, что преображенцы рвались уничтожить мятежников, гроша ломаного не стоят рядом с этой сценой. Никакого озлобления против восставших солдаты самого надежного полка явно не испытывали.

Приход роты Сутгофа был моментом огромной значимости и для восставших, и для правительственной стороны. Он показал, что московцы не одиноки, что процесс сопротивления присяге развивается, что можно ждать любых сюрпризов.

В материалах полкового следствия говорится: «По показанию нижних чинов 1-й роты видно, что поручик Сутгоф, прибежав на площадь, поцеловался с князем Щепиным-Ростовским… в сие время подошло много партикулярных людей с пистолетами, кинжалами и саблями и стали целовать поручика Сутгофа, а людям говорили: „Ребята, как можно старайтесь не выдавать нас. Вот скоро прибегут сюда на помощь и финляндского полка солдаты"».

Кривая настроения восставших резко пошла вверх. Бестужевы, Пущин, Каховский, Щепин знали, что в Финляндском полку сейчас находятся Розен, Рылеев, Репин. И они верили, что им удастся вывести финляндцев.

Но в это время полковник Тулубьев уже распустил выстроенный было для движения к площади батальон…

События, как я уже говорил, в эти полчаса шли чрезвычайно густо. Если бы мы могли взглянуть сразу после ранения Милорадовича на Сенатскую площадь и прилегающее пространство с птичьего полета, то увидели бы непрерывное движение войск в разных направлениях и с разной интенсивностью. Мы увидели бы, как в половине первого, обогнув заборы, пришла Конная гвардия и пять ее эскадронов двинулись вдоль Адмиралтейства, а два медленно, сквозь толпу, пошли глубоким обходом по соседним улицам, чтобы выйти на площадь с другой стороны и закрыть Галерную. Мы увидели бы, как за спинами пяти конногвардейских эскадронов, ставших тылом к фасаду Адмиралтейства, пошла 1-я рота преображенцев, которую вели принц Евгений Вюртембергский и флигель-адъютант полковник Бибиков, чтобы перекрыть подходы к Исаакиевскому мосту. Через несколько минут после того, как преображенцы заняли свою позицию, с Невы вышла рота Сутгофа. И еще мы увидели бы, как тысячи и тысячи людей из разных концов столицы тянутся к площади…

Гвардейский экипаж был вырван из состояния пассивного мятежа выстрелами на площади. Что это были за выстрелы? Считается, что моряки услышали залпы мос- ковцев, отбивавших атаку кавалерии. Но кавалерийские атаки начались значительно позднее.