Мятеж реформаторов: Когда решалась судьба России

Естественно, Милорадович не мог сочувствовать радикальному варианту переворота. Но если ему было дано понять, что есть люди, которые сорвут присягу Николаю и утвердят на троне Константина, то он вполне мог закрыть глаза на деятельность этих людей. До поры до времени их интересы совпадали. Он, разумеется, не хотел мятежа. Но батеньковский вариант — отказ от присяги, выход полков за город, мирные переговоры с властью о кандидате на трон — его вполне устроил бы. В такой ситуации он мог рассчитывать снова стать арбитром и овладеть положением. И тут фигура Якубовича приобретает новое значение. Отсутствие же намеков на этот сюжет как в следственном деле Глинки, так и в деле Якубовича удивления не вызывает: следствие вовсе не склонно было хоть как-то компрометировать покойного полководца. А Якубович не хотел афишировать свою "особую деятельность" внутри тайного общества — Булатова, например, он упоминает на следствии считанные разы и говорит о нем как о незнакомом человеке, а Батенькова, как известно, не упоминает вообще.

Доказать это предположение на сто процентов возможности нет. Для этого не хватает данных. Но никакое иное объяснение того, что сделал (вернее — не сделал!) Милорадович 12–13 декабря, не выдерживает критики.

Как бы то ни было, Милорадович сознательно предоставил заговорщикам свободу действий, с тем чтобы вмешаться, когда он сочтет нужным и как он сочтет нужным.

Милорадовича погубили его огромное самомнение и неверная оценка расстановки сил. Он явно считал, что у "генеральской оппозиции" и у "офицерского заговора" общие интересы.

В воспоминаниях Якушкин приводит дошедшую до него фразу Николая, произнесенную после прощания с умирающим Милорадовичем: "Он сам во всем виноват!"

"Русский Баярд" мыслил слишком узкими и устаревшими категориями. С Якубовичем и Булатовым он нашел бы общий язык. С Рылеевым и Трубецким — нет[43]

.

И остается еще один немаловажный вопрос: соответствует ли Милорадович как личность этому стилю поведения в кризисный момент?

Я попытаюсь ответить на этот вопрос несколько необычно, но, на мой взгляд, достаточно серьезно.

После смерти генерал-губернатора в его бумагах нашли удивительное письмо, которое стало потом предметом расследования.

"С.-Петербург

июля 31 дня

Сиятельнейший граф, милостивый государь.

Обстоятельства, которым мне надлежало повиноваться с юных лет, побудили меня приступить к такому занятию, которое я ненавидел, счастье и несчастье попеременно посещали меня, первому я немного радовался, а второму печалился, и около осьмнадцати лет кружился я в вихре приключений, в сие время питая в груди моей врожденную склонность к добродетелям. Первый мой отъезд из города на расстояние около тысячи верст ужаснул меня положением бедных крестьян в деревнях, тогда я подумал о владыках мира в худшую сторону, но обстоятельства не дозволяли политическим образом помогать несчастному человечеству, часто я размышлял, что время моей жизни утекает, а деятельного еще не произведено мною, напоследок решился искать себе особу в компанию, но по замыслам и плану должно сыскать компаньона добродетельного, умного, притом богатого, чтоб на полезные дела в случаях жертвовал своим капиталом (который впоследствии пропасть не может), а все сии качества признал я в вашем сиятельстве, и затем писал к вам письмо, которое вы получили 6-го числа за черною печатью. В оном я говорил, что государь содержит войска на щету Европы, для разорения той же Европы, и что перемена общенародных разных законов, для составления в единообразные общественные законы, означающие мною, в течение тридцати лет Европу освободят от ужасной бедности и доведут до высшей степени просвещения. Еще вы были тогда малолетны, когда французская кампания принесла в жертву императоров людей числом более миллиона, с теми, кои по разным случаям, касающимся до кампании, умирают. Они на раненых смотрят хладнокровно, стало быть, сострадание к несчастным и добродетель с ними в раздоре. Впрочем, из бывшего письма вы усмотрели и далее о некоторых обстоятельствах, которые я не почитаю за приличное здесь упоминать.

Царь правдивый, преступник и палач рождены на одной земле, и она всех нас питает, следственно, земля всем мать, а потому в бывшем письме я назвал вас братом, но по гражданскому уложению мое сословие есть купец.

Ненависть сильной руки и за истину оклеветать может. Антон Иванович с юных лет содержался в слюшенской крепости и там заколот, преступление его состояло в том, что он был наследник престола. Мирович казнен, сожжен и пепел развеян за то, что хотел его избавить от заключения. Император Павел во дворце вельможами умерщвлен, то не должно ли жестокой участи каждому остерегаться.