Мятеж в империи (СИ)

— Иван Макарович, вы же знаете и понимаете, что власть императрицы ведет к тупиковой ветви развития, — заявил социал-революционер.

— Далеко не факт, Виктор Михайлович, — усмехнулся я.

— Могу много и долго говорить, приводить примеры, — медленно проговорил тот. — Человек вы, ваше высокопревосходительство, не глупый, понимаете, что уже старые законы и власть в империи невозможны. Слишком много чиновников и министров погрязли в мздоимстве, казнокрадстве и дела им до России нет никакого.

— На то есть полиция, — возразил я.

— И много ли дел дошло до суда? Если не считать тех случаев, когда простой люд предстает перед законом? Мы с вами, чувствуется — имеем радикально противоположные взгляды, но в общем-то ратуем за процветание нашей страны.

— Господин Чернов, переходите ближе к делу, — поморщился я, не собираясь вступать в политические дискуссии. — Сотрясать воздух словами и приводить различные примеры можно долго, а вот что-то делать для укрепления империи и улучшения жизни всех и вся не каждый способен.

— У меня два предложения, — помолчав ответил эсер. — Первое: вы признаете свершившуюся революцию и поддерживаете ее.

— Охренели? — вежливо поинтересовался я, закипая внутри.

— За такую позицию мы вводим вас в совет управления страной и ставим на должность управленца Сибири и, допустим, даем портфель министра по медицинскому обеспечению армии. Согласитесь, войска следует укомплектовать различными пилюлями, бинтами и порошками, а заводы и фабрики у вас никто отбирать и не подумает.

— Своеобразная взятка? — усмехнулся я, поняв, что он предлагает мне жить за счет казны.

— Можно и так сказать, — не стал отрицать очевидное Чернов, а потом продолжил: — Второй вариант и вовсе прост: вы провозглашаете Сибирь наследницей, скажем, Тартарии и встаете во главе нового государства. Кем себя провозгласите — без разницы, главное отзовите свои войска.

— Вы предлагаете разделить империю? — покачал я головой, словно мой собеседник мог меня видеть. — А в впоследствии намереваетесь и там установить свою власть. Нет уже господин эсер, не бывать такому! Прекрасно осознаю, что за вами стоят деньги одной из разведок иностранного государства. Допускаю, что действуете, сами веря в свои бредовые лозунги, но от этого не перестаете быть тем, кого считают предателем. Скажите мне, что будет, если в разгар гражданской войны, к которой в данный момент все стремительно скатывается, на Россию нападет та же Германия? Кто остановит немецких солдат? Или уже у вас и на этот вопрос есть ответ и какая-нибудь жертва в виде наших земель? Молчите? Ну, мою позицию поняли, мятежников жалеть не собираюсь, особенно тех, кто несет угрозу России.

— Вы заблуждаетесь, — скрипнув зубами, ответил Чернов. — Учтите, двинув на Москву свои войска это вы, а не я развязываете братоубийственную войну!

— У вас двадцать четыре часа, чтобы покинуть Россию, — жестко ответил я. — Учтите, если попадете в плен, то длительного судебного разбирательства не будет, как и ссылки на каторгу.

— Очень жаль, что разговора не получилось, — спокойно ответил Чернов, а потом продолжил: — Думаю, переговоры мы еще продолжим в другое время.

Мысленно анализируя разговор, понимаю, что эсер меня пытался прощупать и в тоже время предлагал перемирие. Конечно, согласись я или начни торговаться, то он бы мне черта в ступе пообещал.

— Приехали, Иван Макарович, — прервал мои размышления подпоручик.

Я вышел из машины, господа офицеры меня окружили и автоматы в руках держат. Перед управой целое представление устроили. Священник с кадилом, оркестр марш заиграл, градоначальник держит подушечку в руках, на которой здоровенный ключ лежит. Толпа, кстати приличная собралась и что-то кричит, но ее скандирование музыка заглушает.

— Что за хрень? — поинтересовался я у Анзора.

— Бес его знает, — пожал плечами мой советник. — Следует в управу пройти, не дай бог в толпе какой-нибудь бомбист затесался.

— Это вряд ли, — шепнул я ему и сделал знак своим охранникам, чтобы расступились.

Ко мне подошел Александр Александрович в сопровождении священнослужителя.

— Да будет благословенен наместник Урала, спасший нас всех от происков дьявола, — перекрестил меня служитель церкви, — Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.

Гм, такую короткую приветственную речь, если так можно выразиться, от священнослужителя никак не ожидал. Сдержанно кивнул и перекрестился, а ко мне уже господин Соловьев шаг сделал и протянул подношение со словами:

— Ваше высокопревосходительство, примете символ власти — ключ от ворот Новгорода и правьте достойно!

Мельком глянул на нахмурившегося Анзора и хитрый блеск в глазах градоначальника. Принимать такой символ никак нельзя, но и отказываться не имею права. Вот же хитрющий купец! Поставил меня в двусмысленное положение. И ведь понимает, шельмец, что возьми я этот ключ, то он с себя всю ответственность снимет. А оно мне надо? Еще бы, блин, присягнул мне на верность перед всем честным народом.