Мятежники

Рисковать пожаром в комнатах не могли, в анфиладу и на плац то и дело совали нос любопытные. С самого начала Рагнар ревниво оберегал невесту от назойливого внимания, Агнея очень скоро поняла, что лорда не-дракона здесь уважают не слишком. Даже граф Хэмминг, пригласив её на танец после ужина, посоветовал не тратить время на рыцаря, а найти себе ровню. Хотя даже при желании сделать это было не так просто. Среди драконов, к удивлению Агнеи, оказалось всего несколько отпрысков дворянских семей, да и то не особо знатных, да пара бастардов. Большинство драконов были выходцы из деревень или военные. В среде обычных оборотней не уделяли должного почтения древности рода.

Он выделил в полное распоряжение гостьи своего кастеляна, того самого “седого” дракона Даррена, который оказался не так уж и сед, зато отличался подобающей деликатностью.

Даррен освободил большой зал в воинских чертогах, приказал сколотить подобие ширмы, выделил девушке дюжину льняных рубашек, несколько тёплых плащей на меху и преподнёс редчайший подарок.

— Драконий шёлк. Только не спрашивайте меня из чего, и как она сделана, — сказал Даррен разворачивая тончайшую камизу. — Такие привозят только из-за Солнечных гор. Это мужская, само собой, а вам будет почти как платье, разве что коротковато. Она останется на вас и после оборота.

Агнея была бесконечно благодарна за щедрость хозяина.

Она стояла посредине комнаты, босая, в одной рубашке и чувствовала себя несчастной. Каменные полы, покрытые, как и стены, пятнами жирной сажи и копоти, леденили ступни. Даррен терпеливо пытался объяснить ей, как контролировать оборот, стараясь быть строгим и не обращать внимания на её голые коленки:

— Леди, вы можете вспомнить, как впервые стали драконом, что вы чувствовали?

Агнея опустила голову и обхватила себя руками. В тонкой рубашке она и правда мёрзла, от воспоминаний бил озноб:

— Я не хочу это вспоминать.

Даррен молча ждал ответа, задумчиво скрёб мозолистыми пальцами короткую пёструю бороду. Агнея запнулась, слова вставали поперёк горла колючим комком:

— Я… из-за меня погиб… я не хотела.

— Леди Агнея, — кастелян не торопил, но она чувствовала, как в его голосе скользит раздражение. Он не привык уговаривать девиц, а с новобранцами у него был разговор короткий, — нельзя прятаться от своего дракона.

Она послушно кивнула, делу это не помогло.

— Одна из трудностей жизни оборотней среди людей, — старался говорить ровно и спокойно Даррен, — в том, что нельзя постоянно находиться в одном теле. Если не научиться управлять своим пламенем, рано или поздно оно отравит сердце, проникнет в кровь и сожжёт оборотня изнутри. Иногда говорят, что наши обычаи жестоки. Но у оборотня нет выбора. Или он летит, или его убьёт собственный огонь. Правда, есть ещё драконы, которые оборачиваются только во время битвы в неистовстве гнева, они подобны лютым зверям в бою и жестоки. Иногда их убивают свои же, когда безумцы станут слишком опасны, хотя они редко до этого доживают. Вы понимаете, о чём я говорю? Либо вы возьмёте себя в руки, либо умрёте от драконьей лихорадки, а скорее превратитесь в берсерка, так как уже оборачивались во время боя.

От третьей возможности Агнее стало совсем плохо. Она бы предпочла умереть.

— Можем по-простому, — помялся её учитель, — по-деревенски. Сбросим вас со скалы.

— Нет, спасибо, — холодно отозвалась девушка, — я буду прилежно учиться.

— Вот и прекрасно.

Получалось не так уж прекрасно. Иногда Агнее казалось, что всё идёт, как нужно, а оборота не было, в другой раз, она, рассердившись, уже хотела согласиться на полёт “по-деревенски” и пламя проснулось спонтанно. После первых дней занятий девушке казалось, что скорее она сделает из Даррена берсерка, чем он из неё нормального дракона.

В один день, стоя посередине, замерзая и злясь на себя, она наблюдала, как Даррен нещадными пинками разгоняет подглядывающих мальчишек, и ей страшно захотелось всех их покусать. Она закрыла глаза. Пусть подсматривают, надоели. Ей просто нужно пламя. Это как научиться плавать. Вздохнула и нырнула в себя. Тугой столб жара стремительно развернулся, повинуясь призыву, распахнулся в груди и резким толчком разросся в стороны. Где-то на грани, ещё в человеческом облике, она с упоением почувствовала, как нечеловеческая сила наполняет каждую частичку тела. Боль вывернула плечевые суставы, но она встретила её с радостью.

Серебряный дракон выпрямился, распахнул крылья и издал победный рёв, спалив и так покорёженный прежде светильник под потолком. Свечи мгновенно оплавились, цепочка лопнула и обод с грохотом и лязгом рухнул на пол. С тех пор всё пошло на лад.