Мятежный век. От Якова I до Славной революции

Таким образом, сексуальная распущенность ассоциировалась с папизмом, папизм – с изменой, а измена – с королем Франции. Зыбкая смесь слухов и страхов, но тем больше оснований она создавала для выступлений. Мятежники не могли догадываться о тайных намерениях короля, но в своем недоверии они фактически были недалеки от правды. Вскоре после формирования «Трехстороннего союза» Бекингем вступил в переговоры с герцогиней Орлеанской во Франции. Карл тем временем приносил извинения французскому послу за то, что подписал договор с Голландией и Швецией, намекая, что хотел бы установить гораздо более близкий союз с Людовиком. Весной 1668 года король решил назначить перерыв в работе парламента, который продлится беспрецедентные семнадцать месяцев. В отсутствие парламента Карлу, вероятно, было куда проще организовывать заговоры и плести интриги.

В начале 1669 года он преподнес сюрприз. Карл пригласил брата Якова и трех самых важных советников в свои личные апартаменты, где со слезами на глазах объявил о желании перейти в католическую веру. Его брат скоро будет принят в это вероисповедание и останется искренним, почти фанатичным католиком до конца своей жизни. Убежденность Карла вызывает больше сомнений. Если он готовился к переговорам с набожным французским королем, то что же могло быть полезнее, чем объявить о своем принятии того же вероисповедания?

В марте к французскому двору отправили тайного эмиссара с предложением заключения наступательно-оборонительного альянса и просьбой предоставить солдат, деньги и корабли в случае войны с голландцами. Карл также обещал объявить о своем переходе в католичество, если взамен Людовик XIV даст ему 200 000 фунтов стерлингов, чтобы защититься от народного гнева. Он так никогда и не сделал такого заявления и, похоже, принял католичество только на смертном одре. Карл был профессионалом лганья и лицемерия даже в серьезных государственных делах.

Весь этот год и первую половину следующего года переговоры между двумя королями велись в условиях абсолютной секретности. Английского посла в Париже и французского посланника в Лондоне не проинформировали. Английским министрам антикатолических убеждений ничего не говорили. Карл как ни в чем не бывало продолжал переговоры с голландцами. В конце лета или начале осени 1669 года Карл и Людовик достигли соглашения. Людовик окажет содействие Карлу, когда он объявит о переходе в католичество, и оба объединятся в нападении на голландцев.

В середине мая 1670 года герцогиня Орлеанская Генриетта прибыла в Дувр с разнообразными документами от французского двора и передала их брату. В них был пункт, который звучал так: «Король Англии, убежденный в истинности католического вероисповедания, решил объявить об этом и примириться с Римско-католической церковью, как только позволит положение дел в его стране». Карл надеялся и верил, что большинство его подданных так его любят, что не будут протестовать, «но поскольку существуют неспокойные личности, скрывающие свои замыслы под личиной веры, король Англии, ради мира в своем королевстве, воспользуется помощью короля Франции». Карл таился даже от своих ближайших советников. Например, он позволил Бекингему обсуждать условия того варианта договора, в котором отсутствовал параграф о переходе короля в католическую веру. Напротив, ему поручили активно продолжать работу над союзным договором, не упоминающим об этом секрете. Бекингем не подозревал о тайном соглашении. Однако маловероятно, что Карл вообще имел намерение когда-либо объявлять о своем обращении в католичество, это обязательство в значительной степени было уловкой, чтобы надежнее привязать к себе французского короля.

Материальное вознаграждение, предоставленное Карлу, было небольшим. Ему должны были выплатить 140 000 фунтов стерлингов – половину авансом – в знак расположения французского короля. Кроме того, он должен был получать примерно 210 000 фунтов стерлингов в течение каждого года предполагаемой войны с голландцами, с внесением первого взноса за три месяца до реального объявления войны. Король Англии превратился в наемника французского короля и фактически продал свой суверенитет. Было и еще одно затруднение. Если бы французский король когда-либо обнародовал секретный параграф союзного договора, Карл легко мог бы лишиться короны; таким образом, Людовик имел мощное оружие в любой конфронтации с английским кузеном.

Обманный договор подписали ближе к концу года, тогда как секретного соглашения, достигнутого еще весной, не открыли даже королевским советникам. Однако союз с Людовиком против голландцев невозможно было скрывать вечно. Настроения народа против Франции уже сильно распространились, и венецианский посол заметил, что, «хотя король и может присоединиться к Франции, его подданные за ним не последуют». Поползли слухи, что французские агенты воруют английских детей, чтобы якобы их кровью лечить Людовика от проказы. Роялисты понимали: если война с голландцами будет, ее нужно провести быстро и очень успешно, иначе народный гнев неминуем.