Мятежный

Я провела остаток дня, сидя на корточках возле скамейки под деревом, где была вырезана надпись «Джесси Картер – ШЛЮХА», и в спортзале, где все еще висело зеркало с трещиной, которая появилась в тот момент, когда подруга Рен, Айвори, попыталась ударить меня, но промахнулась. Я сфотографировала все, что могло послужить доказательством. Большая их часть оставалась незамеченной. Таким же стало и мое существование после «Инцидента». Старшая школа – великолепное место для убийства души. Элите на все наплевать, а простые смертные слишком заняты вопросом выживания.

Я вырыла закопанные трусики, которые Эмери выкрал из моего шкафчика и показывал всем, демонстрируя мокрое пятно от возбуждения после наших поцелуев, еще до того момента, когда все разрушилось.

Издевки. Насмешки. Пытки. Все они остались там же, меж этих стен, во дворе. И в моем сердце.

Когда я выбралась за пределы школы, было уже около шести вечера. Я заехала в ближайшую забегаловку и купила себе обед с тако. Я знала, что деньги скоро закончатся, и подумывала о том, чтобы попросить у миссис Белфорт немного наличных, хотя от этой идеи у меня сразу же скрутило живот. Чтобы доказать свою правоту, я отказалась от чека Бэйна и теперь не могла себе позволить даже батончик «КитКат». Я отправилась в Эльдорадо, поскольку мне требовалось забрать свои вещи, я не могла постоянно разгуливать в странной одежде Гейл. Кроме того, после моего сообщения Даррену я очень сомневалась, что они захотят снабдить меня деньгами.

Я припарковалась перед особняком и зашла внутрь. Тишину нарушали только стрекочущие снаружи сверчки и звук работающего холодильника. Несколько раз я позвала Пэм, не желая быть застигнутой врасплох, и когда никто не ответил, я вздохнула с облегчением. Осторожно поднялась в свою спальню, где набила вещами две сумки. Спустив их к машине, я уже собиралась сесть за руль, но, вспомнив, что кое-что забыла, хлопнула себя по бедру.

«Капитанская дочка». Я хотела забрать книгу с собой. Она принадлежала отцу, и кто знал, что эти двое могли с ней сделать. Это единственная вещь, которая у меня от него осталась.

Все тома классической литературы хранились в кабинете Даррена, потому что Пэм считала, что прислуга может их украсть и продать на аукционе. Очередная глупость, учитывая, что совсем недавно она еще сама была среди наемного персонала. Впрочем, неважно. Я знала, что не было никаких шансов, что Даррен окажется в кабинете. Там у него стоял монитор, на котором в режиме реального времени отображалось все, что охватывали камеры как снаружи, так и внутри дома. Он бы уже давно заметил мое присутствие и попытался объясниться.

Поразмыслив долю секунды, я решила: к черту сомнения. Мой отец важнее Даррена, Пэм и их лжи. Я вернулась в дом и направилась в домашний кабинет Даррена.

Открыв дверь, я почти мгновенно осознала, что проблема многих людей заключается в том, что в любой ситуации они всегда жалеют себя ровно до того момента, пока не приходит осознание, что все может стать намного хуже. Говорят, лучше горькая правда, чем сладкая ложь. Но я бы предпочла вечно тонуть в приторной лжи после того, как открыла дверь и увидела его.

Даррена.

Или то, что от него осталось.

Я схватилась за дверную ручку, тяжело дыша. За последние сутки я так часто задавалась вопросом, каково это теперь будет – встретиться с ним лицом к лицу, но я никогда не думала, что встреча получится такой.

Он лежал ничком на полу, вокруг него растекалась лужа крови. Сначала я была слишком шокирована, чтобы как-то отреагировать. Я просто стояла на месте и дрожала, как осенний листок. В его руке все еще был зажат пистолет. Сцена выглядела свежей. Реальной. И трагичной.

Преодолев оцепенение, я достала телефон и набрала 911. Я решительно сообщила о случившемся, предоставив им все необходимые детали. Мне велели ничего не трогать и покинуть комнату. Спустившись вниз, я проглотила два шоколадных батончика (у меня не было аппетита, но организму нужна подпитка, чтобы нормально функционировать) и опустошила бутылку воды. Я сидела в гостиной, нервно подергивая ногой, и задавалась вопросом: где, черт возьми, Пэм? Я подумывала о том, чтобы позвонить Гейл и Роману, но решила, что должна самостоятельно довести дело до конца. Гейл уже и так слишком много для меня сделала, а звонок Роману навлек бы еще больше неприятностей.

Меня безмерно расстраивал тот факт, что я продолжаю постоянно думать о нем, несмотря на то что он предал меня.

Через шесть минут к месту происшествия прибыла полиция: два детектива и куча сотрудников со значками. Я никогда не разбиралась в званиях, поэтому не могла понять, кто есть кто.

– Я просто хочу уехать как можно скорее. Я не его родная дочь. Во время нашего последнего разговора мы поссорились. – Разве в кино тебе не говорили, что нужно молчать и требовать присутствие адвоката? Хотела бы я, чтобы рядом со мной сейчас сидел кто-то такой же сообразительный, как Бэйн, и отвечал за меня.