Мятежный

– Господи, чувак! – Она развернулась, подпрыгнув от внезапного вторжения в ее личное пространство. Она сказала «чувак». Она никогда так не говорила. Черт, я иногда забывал, что ей двадцать. На самом деле не совсем. Ее день рождения будет только на следующей неделе, и я уже был заранее осведомлен об этом. В рамках сделки и всего остального, конечно же.

– Иди за мной. – Я кивнул в сторону подсобки. Мне не хотелось еще одной публичной сцены, а у Джесси хорошо получалось выставлять меня дураком перед всеми. К тому же я хотел обсудить с ней щекотливую тему. А именно то, что мы больше не могли касаться друг друга так, как в ее комнате.

Она молча последовала за мной. Я чувствовал ее шаги в метре от своих. Даррен собирался снести мне голову, в стиле «Игры престолов», если я притронусь к Джесси. Кроме того, у меня имелся план покрупнее.

И более грандиозный финал.

Дверь за нами закрылась, и пришло время мне позаботиться о дополнительных мерах, потому что мой член, кажется, забыл, что мне больше не шестнадцать. Сейчас он был таким твердым, что его головка смотрела вертикально вверх, только Джесси не могла этого видеть, поскольку на мне все еще были шорты. Но только одни шорты, потому что фактически я против наличия дополнительного нижнего белья, как на женщинах, так и на мужчинах, так что она вполне могла разглядеть мой стояк, если бы просто посмотрела.

Но она этого не делала.

За что ей спасибо.

Она запрыгнула на ящик с коробками апельсинового сока и, свесив ноги, сложила руки на груди. Освещение было приглушенным, и сейчас Снежинка выглядела еще прекраснее, когда я смог увидеть ее изъяны под грубым светом желтой лампочки. Ее покрасневшие глаза и усталость, скопившуюся в них. Ее рот, скривившийся от отчаянного недовольства жизнью. И веснушки под левым глазом, запятнавшие ее чистую кожу.

Мне нужно было перестать зацикливаться и начать действовать. Я взял Джесси за руку. Разве не так поступают, когда хотят проявить сочувствие? Держат кого-то за руку? Я никогда не попадал в подобную ситуацию. То есть я сообщал много плохих новостей, но никогда не чувствовал себя из-за этого плохо.

Ладно, а вот сейчас я действительно тянул время.

– Повторяй за мной, Снежинка: королева могущественнее короля.

Ее взгляд был прикован ко мне, и я удивился страсти, кипевшей в нем. Будто она знала, о чем я говорю. Может, она тоже хорошо разбиралась в игре в шахматы.

– Королева могущественнее короля.

Я взял ладонями ее лицо, зная, что самым естественным сейчас было бы обрушить свои губы на ее и наблюдать, как все мои планы и мечты вспыхивают в огне.

Мы больше не можем прикасаться друг к другу. Даже целовать в щеку.

Вот только вслух я эти слова не произнес. И даже не думал о них. Вместо этого я спросил:

– Что за история с серфингом? Почему ты не хочешь попробовать?

Я думал, она скажет, что ей не нравится демонстрировать свое тело после случившегося – что было бы справедливо, – но я никак не ожидал, что она молча поднимет майку и покажет мне это.

Под этим скрывались ее шрамы.

Багровые, глубокие, вызывающие.

Шлюха.

Я ощутил, как мое горло шевельнулось, но не смог почувствовать глотание. Она собрала майку под грудью. Мне хотелось притянуть Джесси к себе и обнять. А еще лучше – поцеловать этот чертов шрам. Мне хотелось лизнуть его, укусить, и показать ей, что она все еще сексуальна, с ним или без него. На самом деле особенно с ним.

Что может быть сексуальнее выжившей?

Но я не имел права к ней прикасаться, не так, поэтому я провел пальцем по ее щеке и процедил сквозь сжатую челюсть:

– Я убью этих ублюдков.

Стоило мне произнести эти слова, как меня настигло внезапное осознание, что я могу и должен это сделать. Я знал их имена. Знал, кто они. Получить их адреса будет чертовски просто. Единственное, что меня могло остановить, – моя совесть, но и она у меня со странностями, что не сулило этим парням ничего хорошего.

Она натянула майку обратно, ее глаза искали мои, искали в них отвращение и осуждение. Когда она не нашла ничего подобного, то устало потерла лоб.

– Вот почему я не желаю пробовать. Не хочу, чтобы кто-то это увидел.

– Я понимаю. – Существуют костюмы, способные полностью скрыть эти шрамы, но даже я не был настолько глуп, чтобы не почувствовать ее эмоциональный настрой. Все ее тело отражало его.

Джесси недоверчиво рассмеялась и быстро заморгала, пытаясь скрыть подступившие слезы.

– Они отвратительны, да? Я знаю.

– Не надо… – возразил я, не желая признавать вслух то, с чем я уже почти смирился, – она была красива, как и многие девушки, но именно ее внутренние демоны придавали ее красоте уникальность и незабываемость.

– Но это правда. – Она закусила губу, утирая слезы. Грохот басов обрушился на дверь, когда в кофейне заиграла песня «My Own Summer» группы Deftones. – Вот почему я не могу злиться на тебя за то, что ты меня не хочешь. Я понимаю, Бэй… Роман. Понимаю, почему ты не хочешь связываться с отмеченной шрамами.

О чем, черт возьми, она говорила?

– Кто сказал, что я…