Мятный сон

– Ладно, хватит грузиться, братан, меня волнует другой вопрос, мы сегодня бухать будем?

– Будем, но в меру. – сказал я.

– Ты надоел со своей мерой, мы оторвались неудачно всего-то пару раз! – жестикулируя, стал возмущаться друг.

– Ну, не пару. Мне кажется лучше запомнить отличный вечер, чем вспоминать откуда тату или непонятный контракт. Я уже молчу о том, как перепив с тобой, мы прощались с жизнью. Или ты забыл? – сдерживая улыбку, спросил я.

Джерри изменился в лице, вспомнив, как мы лежали с алкогольным отравлением, задыхаясь и слыша звуки собственного сердца.

– Я думал, что сердце вылетит. Страшно было настолько, что я первый раз стал молиться вголос. – Джерри как-то нервно засмеялся, а я вспомнил детали той ночи и лицо впервые так сильно напуганного друга.

– Да… – протянул я.

– Но, всё равно ты старый дед. – ворча, ответил Джерри, а я лишь ухмыльнулся ему в ответ. – В любом случае, пьём за мой счёт.

– Ок.

На этом наш разговор, сменился активной работой и до вечера мы с Джерри трудились так и не присев, мечтая поскорее начать реставрацию исторического "Карибиан 22".

Вечером, к восьми, мы договорились с ним встретиться в баре Фарруха. Часы показывали ровно восемь, когда я оказался в стенах заведения. Людей сейчас было не так много, но к девяти обычно свободного места уже не найти. Так как Джерри задерживался, я заказал себе своё любимое нефильтрованное и сел в более уединённом месте, потихоньку потягивая пиво.

– Вот так встреча! – послышался сзади меня писклявый голос, от чего я непроизвольно скривился. – Николас, милый, давно я тебя здесь не видела! – всплеснув руками, проговорила девушка. – Почему один сидишь, скучаешь?

– Привет, Джоузи! – ко мне подошла местная певичка.

– Привет, привет. – протяжно сказала она, при этом нагнувшись так, что вся её грудь была наружу, в метре от моего лица. – Хочешь я проведу вечер с тобой? Вспомним наше прошлое.

– У нас нет с тобой прошлого. – холодно ответил я.

– Конечно, но в моих мечтах и вот здесь, и вот здесь. – девушка стала откровенно себя демонстрировать, указывая на область груди.

– Мечтать, Джоузи это хорошо. – проговорил я, отодвигаясь от назойливого тела блондинки.

– А ты не изменился, всё такой же бука. Может я спою тебе и твоё сердце растает, а?

– Слушай, Джоузи, ты нормальная девушка, найди себе того, кто будет тебя ценить.

– Я сейчас с ним разговариваю. – кокетливо сказала она, потянувшись своей рукой к моему лицу.

Но я успел отвернутся, чувствуя при этом сильное раздражение.

Джоузи с её манерами и стилем жизни можно описать одним словом – "вульгарность". Не смотря на это, лицо девушки могло бы выглядеть довольно мило, если бы не слой макияжа. Но в голове этой двадцатисемилетней барышни не переставал гулять вечный февраль, с полным отсутствием чувства самосохранения и уважения к себе. Если бы не жила она в Ричмонде, а например в одном из городков штата Техас, при этом работая в придорожном баре, давно бы влезла с головой в неприятности.

– Джоузи, не хочу с тобой ругаться, давай договоримся, ты идёшь работать, помня о благоразумии ко мне не приставать. Договорились?

– Да, сладкий, договорились. Мне и так уже нужно идти, сам знаешь, Фаррух не любит опозданий. Но петь я буду для тебя всё это время. – она поцеловала свои пальцы и быстро коснулась моего лица.

Я даже не успел среагировать, как она, смеясь, убежала на сцену. Схватив микрофон, она сказала:

– Это песня посвящается моему Николасу. Милый, для тебя. – отправив мне воздушный поцелуй, она начала петь.

– Что я пропустил? – сказал пришедший, Джерри, ошарашенно глядя на меня.

– Не слышал? Мы с Джоузи теперь вместе.

– Ты серьёзно?

– Куда уж серьёзнее?

– Николас, ты что уже набрался?

– Джерри не тупи, лучше помоги мне избавиться от неё.

– Ну, – сделал паузу друг, – Нужно найти ей кого-то. Кого-то, такого же пришибленного. Либо вечно бухого. Трезвенник её точно не вынесет. – я засмеялся.

– Ты, что будешь пить? – вставая, спросил Джер.

– Мне пока достаточно этого. – я указал рукой на литровый бокал с пивом.

Джерри пошёл к бармену, а я взял свой бокал и сделал вкусный глоток холодного напитка мутного карамельного цвета, который вместил в себя горечь гречишного меда и запах коры дуба.