Миф абсолютизма. Перемены и преемственность в развитии западноевропейской монархии раннего Нового времени

Ранее отрекавшиеся консерваторы применяли традиционное словосочетание «абсолютная власть». Они искали слово и, скорее всего, не находили его. Если бы оно употреблялось ранее, то не перешло бы в разговорную речь. Теперь это произошло. Оно являло собой изощренную пародию на позицию консерваторов: нет конституции, нет парламента, нет прав. Вот почему трудно определить «абсолютизм», не окарикатурив его. «Абсолютизм» первоначально и был карикатурой, которую создали, чтобы охарактеризовать современные, а не исторические явления. Однако этот стереотип прижился и был спроецирован на прошлое, а именно на ancien régime. Поэтому мягкая, пастельная окраска последнего приобрела новые резкие оттенки эпохи Меттерниха и Карла X. Хрупкий баланс сил и умение находить компромисс, характерные для царствования Людовика XIV, подменялись жестокими конфронтациями, раздиравшими державу Фердинанда VII. Абсолютная и разделенная власть, действовавшие рука об руку при ancien régime, теперь стали означать противоположные виды управления, поскольку воспаленное воображение историков стремилось истолковать сущность государств раннего Нового времени в свете собственных азартных споров. Историки искали хороших и плохих. Министры Бурбонов — такие, как Шуазель, Малерб и Ламуаньон, дали свободу прессе, освободили торговлю от меркантилистского регулирования, объявили о веротерпимости по отношению к протестантам и учредили консультативные ассамблеи. По новому сценарию они становились проводниками деспотизма. Однако настоящий абсолютизм не закончился в 1789 году. Он только начинался.

¹ Mellon Р. 1958.The Political Uses of History.

Stanford University Press. P. 31-47.

²Archives Parlementaires de 1787 a 1860.Vol. 28. P. 477. Librarie Administrative de

Paul Dupont.

К 1850–м годам абсолютизм прочно занял свое место как в книгах, так и во дворцах центральной и южной Европы. Вначале он служил для гротескного осмеяния тех автократических репрессий, которые происходили в действительности. Все репрезентативные ассамблеи в Австрии, центральные и местные, были уничтожены, а в России «Наказ» Екатерины Великой попал в список запрещенных книг. Таким притеснениям не было аналогов в предыдущем столетии. Бюрократической альтернативы консультативным органам в новой системе управления не существовало. Выражения «русский царь» и «автократ» когда‑то не считались взаимозаменяемыми. К 1850 году они таковыми стали.¹

В 1860–х годах формирование «абсолютизма» совпало с другим явлением XIX столетия — со складыванием национальных государств, обладавших большими армиями и современной бюрократией. Либералы справедливо полагали, что армия и бюрократия — столпы современного абсолютизма, а среди историков XIX века преобладали именно либералы. В 1848-1849 годах тираническую власть германских монархов спасла армия; а бюрократию монархи использовали как альтернативу аристократии.² Проблемы современности вновь определяли реалии прошлого. Формировавшие эпоху полевые армии и бюрократические машины в таком виде, как они существовали в 1860–е -1870–е годы, теперь вдруг обнаруживались во Франции при Людовике XIV и в Бранденбурге при Великом Электоре. Они также стали частью «абсолютизма».³

«Абсолютистская» историография не во всем строилась на негативной платформе. Националисты были полны энтузиазма. Они сожалели о том, что в раннее Новое время государям не хватало либерального настроя, но, по крайней мере, они противостояли сепаратистским силам, препятствовавшим подъему национального государства. По этой причине в XIX веке историки принижали значение местных консультативных органов — не из‑за того, что в раннее Новое время их считали действовавшими неадекватно, а потому, что в 1850–е годы они надоели слишком взволнованным националистам. Провинциальная перспектива ускользала от их взгляда, как и сословные представительства, действовавшие на этом уровне. Главным требованием являлось создание подходящей родословной для новых национальных образований. Одновременно в университетах Европы вводились исторические дисциплины с преобладанием изучения национальной

¹ De Madariaga I. 1982. Autocracy and Souvereignty //

Canadian — American Sla

vic Studies,16, nos. 3-4. P. 184-187.

² Macartney C. A. 1968. The Habsburg Empire 1790-1918. Weidenfeld and Nicolson.

P. 405, 549, 520.

³ Seeley J. R. 1878.The Life and Times of Stein.Cambridge University Press. P. 231-

232.

истории.¹ Главные темы, относившиеся к истории раннего Нового времени, были определены, и среди них впервые находился «абсолютизм».