Миф о Большом терроре

Война действие УК не отменяла. Если гражданин иностранного государства, каковыми являлись военнослужащие вермахта, СС и войск союзников, совершили на территории СССР преступления, предусмотренные УК, то они и наказания несли за эти преступления по УК. Вплоть до ВМН. Если ты воевал с оружием и убивал солдат противника, то – это одно дело, у тебя статус военнопленного. А если издевался над мирными жителями и пленными – здесь уже УК. И всю войну, и после войны таких преступников органы советского правопорядка в лагерях немецких военнопленных выявляли, судили и, если они этого заслуживали – расстреливали. Даже вешали некоторых особо «отличившихся». И не заморачивались с похоронами и гробами. Закапывали, как собак. Особенно во время войны. Так что, не могло не быть на месте лагеря военнопленных немцев в Бутово захоронения расстрелянных немцев.

Еще там находился дом отдыха НКВД, стрелковый полигон НКВД, даже во время ОГПУ там была сельскохозяйственная колония, после войны туда в Дом отдыха НКВД даже Л.П.Берия заглядывал отдохнуть… Территория была достаточно обследованная, чтобы в НКВД-МГБ-КГБ знали, что там зарыто под землей…

Впрочем, я пытаюсь найти какие-то объяснения, периодически сбиваясь на попытки научности. Может стоит предоставить слово самому компетентному человеку в теме? В теме Бутовского полигона. Итак, из интервью директора Мемориально-просветительского центра «Бутова» Игоря Гарькавого:

– Это был Спецобъект КГБ СССР, его точного назначения никто не знал. Тем не менее, ее охраняли, но даже занимавшийся этим прапорщик не знал, что он охраняет братские могилы. Территория была покрыта травой, густым кустарником и лесом. Так что место расположения рвов мы не знали.

Как при так хорошо  сохранившихся

документах, расстрельных  списках, личных делах, фотографиях, оказалось, что расположение самих рвов неизвестно?!

– Был секретный приказ Николая Ежова, скорее всего, устный (есть воспоминания работников НКВД, которым этот приказ передавали), он заключался в следующем: соблюдать строжайшую секретность при создании мест захоронений. Они не упоминались в бумагах вообще нигде! Эти братские могилы, фактически, – утилизация тел. Для того, чтобы их никто никогда не нашел и никогда не вспомнил. Задача была – скрыть навсегда.  Никаких координат и быть не могло, ведь захоронения находились внутри спецзон, в которые доступ был закрыт. Чекисты того времени думали, что это продлится вечно».

Несчастный прапорщик, которого поставили охранять не склад с тушенкой, а поле, заросшее кустарником и лесом, даже не сказали, что на этом поле нужно охранять. А устный секретный приказ… Вы думали, что после того, как мы с вами прочли приказ №00447 уже самое смешное позади? Вот вам – устный секретный приказ. Как за сохранность секретности этого приказа можно было кого-то спрашивать, если он был устным? Как фиксировать факт ознакомления с этим приказом? Подписью на языке наркома Ежова, который этот приказ озвучил устно?

Да если чекисты того времени думали, что это продлится вечно, то почему они нормальный письменный приказ не написали, его под роспись с причастными не ознакомили и в архив не положили, чтобы потом привлекать к ответственности тех, кто допустил утечку секретных сведений?

Я еще раз напоминаю, что это рассказывал не какой-нибудь малокомпетентный человек, а целый директор центра «Бутово». Извините, если он не в теме, то кто ж тогда?! Вы имеете мне право задать вопрос: как можно серьезно воспринимать человека, который несет пургу о том, что поле, заросшее кустами и деревьями, чтобы обеспечить сохранность тайны, о которой никто еще не знал, охранял прапорщик, который тоже не знал, что он охраняет? Разве так делают, скажите вы, ведь само присутствие охраны на объекте как раз будет намеком на то, что там находится что-то такое, что скрывается от публики.

А дальше Гарькавый поведал про обнаружение захоронений. Теперь держитесь за стул двум руками, иначе рискуете с него свалиться в пароксизме хохота:

«… в справке, которую нам выдало соответствующее ведомство, сказано, что захоронения тут производились с 1934 по 1951 год».

Да, КГБ такую справку предоставил. Уже из нее видно, что на поле могли быть закопаны кости не только мифических жертв 37-го года.

«Очень сильно помог в поисках этих рвов бывший комендант Бутовской спецзоны НКВД Садовский: он начертил карту, где находятся рвы, и своими свидетельскими показаниями открыл многие страницы деятельности Бутовского полигона. Но он был здесь комендантом всего полгода. Соответственно, он не знал и половины».