Миф о красоте. Стереотипы против женщин

Но нас, женщин, научили относиться с куда большим состраданием к телу мужчины, или ребенка, или примата, или детеныша тюленя, чем к своему собственному, и когда мы читаем о подобных угрозах женским половым органам, то наши чувства как бы притупляются, мы словно впадаем в оцепенение. Женскую сексуальность вывернули наизнанку, так что мы больше думаем о мужском удовольствии, чем о своем собственном, и точно так же мы относимся и к боли. Кто-то может поспорить, сказав, что грудь и пенис это не одно и то же, что, несомненно, справедливо: и хирургия груди не совсем то же самое, что клитородектомия. Это клитородектомия, но только наполовину.

Кто-то может сказать, что женщины сами соглашаются на это. Но в Западной Африке мусульманские девушки с не-обрезанными клиторами не могут выйти замуж. И женщины племени отрезают клитор нестерилизованными разбитыми бутылками или ржавыми ножами, что часто приводит к кровотечениям и инфекциям, а порой даже к смерти. Да, женщины делают это. И по той же логике можно сказать, что «женщины делают это себе сами».

Приблизительно 25 млн женщин в Африке сексуально искалечены. Обычно это объясняют тем, что так они становятся более плодовитыми, что никак нельзя назвать правдой. Как отмечает Андреа Дуоркин, обычай бинтовать девочкам ноги в Китае также имел в своей основе сексуальное объяснение: считалось, что это влияет на вагину и дает возможность получать «сверхъестественное удовольствие» во время секса, поэтому, как объяснил один китайский дипломат, эта практика «не была такой уж суровой и жестокой». Но как пишет Дуоркин, «мышечная ткань под бинтами часто начинала гнить, и части ступни отслаивались», а «иногда это приводило к потере одного или больше пальцев ног». Но все это приходилось терпеть ради того, чтобы быть желанной: ни одна китаянка «не могла выдержать насмешек, прозвища “большеногий демон” и позора от невозможности из-за этого выйти замуж». Пластические операции на груди также объясняют сексуальным желанием и желанностью.

Как и пластика груди, нанесение увечий половым органам было превращено в банальность: чудовищные изуверства, которым подвергаются женщины, носят «сексуальный, а не политический» характер, поэтому Госдепартамент США, Всемирная организация здравоохранения и ЮНИСЕФ назвали их «социальными и культурными явлениями» и не приняли в связи с этим никаких мер. Правда, в конце концов ВОЗ все-таки занялась этим вопросом. В 1982 г. президент Кении Дэниел Арап Мои запретил в своей стране обрезание клитора, узнав о смерти 14 девушек.

На Западе операции на половых органах тоже имеют свою историю. В XIX в. нормальная женская сексуальность считалась болезнью так же, как сегодня нормальная грудь считается поводом для операции. Роль гинеколога XIX в. заключалась в том, чтобы «распознавать, осуждать и наказывать» эту болезнь и «преступления против общества». Хирургические вмешательства стали «реакцией общества» на то, что «оргазм был болезнью, и его надо было уничтожить».

Викторианская клитородектомия заставляла женщин вести себя хорошо. «Пациентки излечиваются... их моральные качества улучшаются... Они становится мягкими, послушными, трудолюбивыми и целомудренными». Современные хирурги утверждают, что помогают женщинам чувствовать себя лучше, и это, несомненно, правда: викторианские женщины среднего класса настолько хорошо усвоили идею о том, что их сексуальность является нездоровой, что для них гинекологи тоже стали «ответом на их молитвы». Как сказала одна из пациенток доктора Томаса Риза, сделавшая подтяжку лица, «я испытала огромное облегчение». А пациентка викторианского доктора Кашинга, избавившаяся благодаря скальпелю от «навязчивого желания» мастурбировать, писала: «Для меня открылось окно в рай». «Это изменило мою жизнь, — говорит еще одна пациентка доктора Томаса Риза, сделавшая ринопластику, — вот так просто».

Медики викторианской эпохи расходились во мнении относительно того, насколько кастрация женщин работала и возвращала их к «нормальной» жизни. Доктор Уорнер полагал, как и современные хирурги, что результаты были скорее психологическими, чем физиологическими. А доктор Симингтон-Браун допускал это, но настаивал на том, что операции все же нужны, потому что дают «эффект шока». Расцвет Эры хирургии привел к тому, что женщины также возвращаются к «нормальной» жизни, покоряясь мифу о красоте, ведь в их жизни всегда присутствует тайный, невысказанный страх: если вести себя плохо, то придется делать операцию.