Мифы Древнего Китая

За шесть-семь поколений до Чэн-тана иньцы кочевали по восточной степи и занимались скотоводством. В то время у них был знаменитый правитель по имени Хай. Он часто гонял гурты волов и овец, чтобы продать их народу юн, обитавшему на севере. Так как Хай был правителем иньцев, то его называли Ван-хай, т.е. князь Хай. Ван-хай был опытным скотоводом. Он любил сам ходить за коровами и овцами, поэтому скот у него всегда был крепким, стада тучными и быстро увеличивались. Люди учились у него разводить скот. Вскоре после начала его правления бесчисленные стада коров и овец заполнили горы и долины. Ван-хай увидел, что стада возросли и жизнь народа стала лучше. Тогда он начал советоваться со своим младшим братом Ван-хэном, чтобы отогнать часть скота пастись на север и начать обмен с народом юн, у которого окота было мало. И Ван-хай решил обменять часть стад на изделия из бронзы, зерно, красивые шелка и т.п. Ван-хэн одобрил этот план, народ тоже был согласен. С большим стадом отборных быков и овец, которых погоняли крепкие, сильные парни, братья отправились на север к стране Юи.

Юи, по преданию, находилась на территории нынешнего уезда Исянь провинции Хэбэй. Инь от Юи отделяла Жёлтая река. Бог реки Хэ-бо был в хороших отношениях с правителями обеих стран. Поэтому Ван-хай и Ван-хэн с помощью Хэ-бо без всяких потерь переправили свои стада через бурную, опасную реку.

Когда правитель Юи, по имени Мянь-чэнь, услышал, что с востока прибыли знатные гости с большими стадами, он обрадовался и вышел их встречать, сопровождаемый толпой народа. Знатные гости решили отдохнуть, смыть пыль дальней дороги, а потом уже начать разговор о торговле. В гористой стране Юи не было недостатка в изысканных кушаньях и винах, приятной музыке и танцах. Братья провели в Юи много месяцев. Они наслаждались в чужой стране едой, питьём, беззаботной жизнью и за это время изрядно потолстели, так что даже рёбра у них на груди нельзя было прощупать сквозь слой жира.

У могучего Ван-хая от рождения был очень хороший аппетит. Он без всяких церемоний поглощал всё съедобное и на загородных пирушках, и на торжественных пирах. Поэтому Ван-хая обычно изображали в виде обжоры, который держал в руках большую недоваренную птицу и откусывал ей голову. Глядя на это изображение, можно было себе представить, какой он производил хруст, разгрызая крепкими зубами мясо и кости. Ван-хэн тоже любил поесть, но у него были и другие пристрастия, и он не тратил всю свою энергию на поглощение пищи.

Голодными глазами он высматривал красивых девушек. В конце концов он обнаружил, что самая красивая из всех - это легкомысленная жена Мянь-чэня. Распутник Ван-хэн, привыкший дома толковать о чувствах и рассуждать о любви, пустил в ход все свои средства и начал наступление. Жена Мянь-чэня была легкомысленна да и не очень любила своего старого мужа, поэтому домогательства Ван-хэна пришлись ей по душе, и вскоре оба уже встречались в сумерках. Но слишком приторные сладости быстро приедаются. Женщина скоро раскусила Ван-хэна, порхавшего, как мотылёк, от цветка к цветку, и он ей надоел. В то же время простой и искренний Ван-хай с густыми бровями и большими глазами, немногословный, который на пиру, сидя неподвижно, как колода, готов был проглотить волка и тигра, а в свободное время заботливо ухаживал за баранами и быками и собирал дикие травы, хмуря брови и поглядывая по сторонам, вызывал у неё живое любопытство. Женщина стала отдаляться от Ван-хэна и домогаться внимания Ван-хая. Её приемы были очень изощрённые, и тот, не имевший никакого опыта, в конце концов оказался пленником любви. Ван-хай в любви, как и в еде, стремился насытиться вволю. Подстрекаемый страстью, он был похож на тигра, вырвавшегося из клетки, и никто не смел надеть на него узду. Видя такие пламенные чувства, женщина потеряла здравый рассудок и начала совершать глупости. Пылкие страсти трудно скрыть, и вскоре окружающие узнали об их связи, только старый правитель Мянь-чэнь по-прежнему, как говорится, спал на своём барабане.

Раньше всех узнал об этом Ван-хэн. В его груди забушевало пламя ревности. Он и не предполагал, что брат сможет незаметно захватить его любимую женщину. Он не думал также, что тот ничего не знал об их связи. Ван-хэн расспросил брата о подробностях их свиданий и решил, что брат сознательно намекает на его связь. Но Ван-хэн боялся могущества брата, и поэтому ему приходилось притворно улыбаться, хотя в душе он ненавидел его так, что был готов загрызть собственными зубами.