Мифы древних славян

Чтобы охота была удачная, в Новгородской губернии читают следующее заклятие: «Пойду я в чистое поле, в чистом поле млад месяц народился, от млада месяца – млад молодец: сидит на вороном коне, по колена ноги в золоте, по локоть руки в серебре, на буйной голове все кудри в золоте. Держит молодец золотую кису, золотой топор и булатный нож; в золотой кисе лежит мясо, и сечет мясо молодец булатным ножом и бросает на мой волок… Возговорил добрый молодец: гой еси лисицы черноухие, черноусые, лисицы бурые, рыси и росомахи, и седые волки! сбегайтеся на мой волок, на мою отраву – днем по солнцу, а ночью по месяцу. Ключ да замок!» Мифический молодец с золотыми кудрями и руками – бог весенних гроз; он скачет на вороном коне-туче, держа в руке золотой топор-молнию, и разбрасывает притраву, чтобы сбегались на нее волки, лисицы, рыси и росомахи. К нему, как небесному ловчему, обращено вещее слово заговора, силою которого лесной зверь должен сам бежать на охотника.

По древнейшим воззрениям, твердо запечатленным в языке, губительная зараза приносилась бурным дыханием вихрей, а души усопших, как существа стихийные, воздушные (дух – ветр), возносились в небесные страны на крыльях ветров и на летучих кораблях-тучах. Вот почему в свите дикого охотника шествуют Смерть и покойники; вот почему и собаке, как мифическому олицетворению ветра и грозы, дается участие в представлениях о загробной жизни, а знойное время года, порождавшее моровую язву.

Вой собаки принимается за предвестие тяжкой болезни и смерти, и потому, заслышав его, говорят: «Вой на свою голову!» Если собака роет на дворе яму, то непременно к покойнику: вырытая ею яма намекает на скорую необходимость в могиле.

Простой народ связывает с собакою различные приметы и поверья об атмосферных явлениях: так валяется она – летом к дождю и ветру, а зимой к мятели; черная собака и черная кошка, по мнению одних (как животные, посвященные издревле богу-громовнику), предохраняют дом от удара молнии, а по мнению других (как воплощения темных туч), они служат убежищем для нечистой силы, которая, входя в них, тем самым привлекает на дом громовые удары. В житии Феодосия рассказывается, что нечистый дух являлся к нему в образе черного пса, и когда святой «восхотех ударити его – и се невидим бысть». Если собака бросается на гостя – это знак, что он пришел не с добрым намерением; если она жмется к хозяину – знак, что ему грозит несчастие: в обоих случаях она предвидит грядущую опасность. Собачий вой, с которым древние народы сближали вой разрушительной бури, предзнаменует неурожай, войну и пожары. Как на остаток старинного уважения к собаке можно указать на ходячий в народе совет: «Не пихай собаку – не то судороги потянут».

Волк, по своему хищному, разбойничьему нраву, получил в народных преданиях значение враждебного демона. В его образе фантазия олицетворила нечистую силу ночного мрака, потемняющих небо туч и зимних туманов. Такое олицетворение стоит в тесной связи с верою в благодатные небесные стада, дарующие земле плодородие. Как обыкновенный, домашний скот имеет страшного врага в поедучем волке, так и небесные стада, выводимые богиней Утренней Зорею и весенним Перуном, должны были иметь своих мифических волков, представителей темной ночи и губительного влияния зимы. Первобытное, младенческое племя усматривало на небе свой пастушеский быт, во всей его житейской обстановке.

Сахаров записал любопытный заговор, произносимый, по народному поверью, оборотнем: «На море на окиане, на острове на Буяне, на полой поляне, светит месяц на осинов пень – в зеленый лес, в широкий дол. Около пня ходит волк мохнатый, на зубах у него весь скот рогатый», т. е. волкодлак или, по объяснению Кормчей, облакогонештий захватывает своими зубами небесные стада. Низводя это мифическое представление на землю, крестьяне думают, что на Ильин день, когда бог-громовник разъезжает по небу в огненной колеснице, волки и змеи (=тучи и молнии) выходят из своих нор, бродят по полям и лесам, жалят и терзают домашнюю скотину, и только один гром в состоянии разогнать их; потому-то в этот день не выгоняют стад в поле. С обоими понятиями: и с облаком, и с волком равно соединялась мысль о тайном сокрытии и похищении; как тучи, заволакивая небесный свод, скрывают светила и, пока не будут разбиты Перуном, таят в своих затворах благодатное молоко дождя, так волк уносит овец и коз и истребляет коров. «Страх тепло волочет», – выражается народная загадка о волке, увлекающем овцу. Хищный характер волка возбуждал представления о грабеже, насилии и резне.

Губительная хищность волка по отношению к лошадям, коровам и овцам представлялась пастушеским племенам аналогичною с тою враждебною противоположностью, в какую поставлены природою тьма и свет, ночь и день, зима и лето. Солнце, луну и звезды фантазия древнего человека признавала за небесные огни, то отсюда возникло поверье, будто волки пожирают огонь (сравни с подобным же поверьем о богатырских конях-тучах).