Мифы древности - Ближний Восток

Сжалился над орлом Этана, напоил его свежей водой, перевязал ему раны, и быстро они затянулись. Орел взмыл в небо, пробуя крылья, и опустился рядом с Этаной. И тогда сказал Этана орлу:

- Крылья твои сильны. Отнеси меня на небо, к престолу великого Ану.

- Садись! - отозвался орел. - Поудобней устройся. Прижмись грудью к моей спине. Ухватись за крылья руками.

Едва успел Этана за орла схватиться, как тот взмыл в небо. Когда они высоко поднялись, орел к нему обратился с вопросом:

- Взгляни на землю, что ты там видишь?

Взглянул Этана вниз и ответил орлу:

- Вся земля стала похожа на холм, а море за нею не шире Евфрата.

Поднялись они ещё выше, и земля показалась рощицей малой. Орел поднимался все выше и выше, пока земля стала не шире арыка, который копает садовник.

- Вот теперь мы добрались до верхнего неба, где боги одни обитают, сказал орел, и тотчас же Этана увидел небесные врата, а за ними дворец великого Ану.

Спустившись у самого трона, Этана обратился к создателю мира с такими словами:

- О, великий владыка, ты дал мне все, о чем может мечтать смертный. Но нет у меня потомства. Умру я, и забудется мое имя, словно бы и не жил я. Одна у меня к тебе просьба. Дай мне прикоснуться к траве рожденья.

- Прикоснись, Этана, - сказал Ану. - Ибо Шамаш хвалит твое благочестье.

Тут на глазах Этаны на голом месте выросла сочная трава, и он к ней прикоснулся. После этого он поблагодарил Ану, сел на орла и дал ему знак опуститься.

Уже на пороге дома услышал Этана детский плач и понял, что стал отцом. Взял он младенца на колени и назвал его Балихом.

Прожил Этана на земле шестьсот лет [3], а когда пришло время уходить к предкам, трон Киша занял его сын Балих. От него слава об Этане и его смелом полете обошла всех черноголовых.

1. В мифе об Этане контаминированы две темы: бездетный отец, молящий бога о мужском потомстве, и борьба орла со змеями. Обе эти темы достаточно широко распространены в мифах народов Древнего Востока. Мы встречаемся с ними в угаритской, хетто-хурритской, ветхозаветной и индийской мифологиях.

Мотив летящего человека присутствует в месопотамской глиптике III тыс. до н. э. Он же характерен для эгейского искусства II тыс. до н. э. и греческого мифа о Дедале и Икаре.

Аккадский миф дошел в нескольких редакциях разного времени, одна из них была обнаружена в руинах Суз.

Конец текста не сохранился ни в одной из версий. Он восстанавливается на основании сообщения о Балихе, сыне Этаны.

2. Согласно "Царскому списку" XXI в. до н. э., перечисляющему правителей, обладающих "царственностью", Этана - двенадцатый из царей Киша, правивших после потопа.

3. Невероятно длительные сроки жизни шумерских царей ранних династий (как и библейских патриархов) связаны со сложившейся в шумеро-аккадском мире концепцией времени. Оно подразделялось в сознании древних обитателей Двуречья на мифическое, лежащее за пределами народной памяти, уходя в необозримую глубину от того момента, как "царственность снизошла с небес", историческое, начинающееся примерно с восьмой или девятой послепотопной династии, и периферийное, лежащее на краю общественной памяти, в промежутке между снизошедшей на землю царственностью и началом исторических династий. Именно это время наполнено чудесами и подвигами эпических героев, и поскольку оно смыкается с тем мифическим временем, в котором безраздельно действуют боги, чей день подобен людскому году, то и жизнь людей "периферийного" времени не вписывается в законы времени исторического (Клочков, 1983, 21 и сл.).

Спор Зерна и Овцы [1]

Было время, люди голыми по земле бродили и траву ртами щипали, как овцы, ибо пустовала Гора Небес и Земли, Ану ещё не сотворил ануннаков. Тогда не было и зерна, и Утту-ткачихи не было, ибо не было и овцы.

Видя это, обратился Энки к Энлилю:

- Отче! Дай человечеству силу для поддержания жизни.

И опустил Энлиль на землю Зерно и Овцу, приказав отделить их друг от друга. Овце дали луг, изобилующий травами, и огородили его загоном. Для Зерна создали поле и поместили на нем плуг, ярмо и упряжку. И зажили Зерно и Овца, не мешая друг другу. Зерно взрастало в своей борозде, наливаясь влагой небес, наполняя житницы своим потомством. И жирела Овца на своем лугу. Из шерсти её вытягивались нити, которые Утту-ткачиха превращала в одеяния.

И радовались на Горе Небес и Земли Ану и Энлиль своим творениям. Зерно же и Овца затеяли ссору:

- Не гордись, сестра, дарами своими, ибо не ты, а я героям силу даю. Не ты, а я - царских дворцов нутро. И пастух, что тебя пасет, сыт мной - не тобой. Что ж ты молчишь, Овца? Признай превосходство мое.

И отвечает Овца Зерну:

- Это меня, Зерно, Энлиль, владыка небес, с горы своей опустил, нити, что Утту ткет, взяты не от тебя. Я - пропитанье мужей, бурдюк с прохладной водой, ноги мужей я берегу от песка и раскаленных камней, сладкое масло я, меня воскуряют богам, в моем одеянии царь судит на троне своем, я облачаю жреца, когда он идет к алтарю. Можешь ли ты, Зерно, в этом сравниться со мной? Что ж ты молчишь, Зерно? Где твое хвастовство?

И сказало Зерно Овце: