Мифы и факты русской истории

Система местного самоуправления, созданная Грозным, выродилась при Романовых, превратившись в послушное орудие для выполнения распоряжений воевод. Сами воеводы стали управителями мирного населения в результате событий Смутного времени. До Смуты воинские чины управляли лишь в пограничных городах. При Михаиле Романове в 1625 г. воеводы уже управляли в 146 городах и уездах. Воеводы подчинялись Боярской думе и приказу, который ведал данной территорией. Обычно их назначали на два-три года.

Воевод назначали в Разрядном приказе и утверждали царь и Боярская дума. Желающие из числа бояр и знатных дворян подавали царю челобитную с просьбой назначить на воеводство, чтобы «покормиться». Воеводы получали денежные оклады, но «кормились» поборами, часто в виде добровольных подношений. Воевода управлял вверенной ему территорией. Он проводил набор служилых людей, следил за порядком и безопасностью, надзирал за судом губных и земских старост, сбором податей, сыском по делам «слова и дела государева». При воеводе была канцелярия — съезжая изба, которой управлял дьяк со штатом подьячих. При всей своей власти воевода, по крайней мере по закону, не мог творить, что пожелает: ему были неподсудны духовные лица, и он без разрешения царя не мог никого казнить смертной казнью. Право на смертную казнь имели лишь воеводы удаленных Астраханской и Терской земель и Сибири, причем они не могли казнить дворян, мурз и князьков.

Воеводы подчинили губных старост. Впрочем, некоторые губные старосты сохранили независимость и прямо подчинялись московским приказам. Губная система была неустойчивой, но живучей — губных старост то отменяли, то восстанавливали. Так указом 1679 г. Фёдор Алексеевич постановил губным старостам не быть, а губные дела в городах ведать воеводам. В 1684 г. губных старост восстановили и воеводам запретили вершить суд по делам уголовным.

Земские старосты также попали в подчинение воеводам. Воеводы лишили их судебной власти, оставив обязанность собирать налоги и вести местные хозяйственные дела. При Петре I земские избы вновь стали органами самоуправления в городах и у черносошных крестьян. При этом земских старост переименовали в бурмистров, но в ряде уездов они сохранились до провинциальной реформы 1719 г. В конце царствования Петра I земские избы были заменены магистратами и ратушами по шведскому образцу.

Централизация управления

. Органами центрального управления в допетровской России были приказы. Приказы различались по полномочиям. Одни ведали вверенными им делами на всей территории Московского государства, другие занимались управлением областей, третьи управляли дворцовым хозяйством, четвертые имели узкую специализацию, например приказы Аптекарский и Книгопечатный. К приказам общего назначения относились Посольский, Разрядный, Ямской и Поместный, а также приказы, ведающие финансами и торговлей — Большого прихода, Большой казны, Новая четверть (ведал доходами питейных домов), Купецких дел. К приказам, управляющим областями, относились Владимирский, Галицкий, Устюжский, Новгородский, Казанский, Сибирский; к числу воинских приказов — Стрелецкий, Пушкарский, Рейтарский, Оружейный, Иноземский. Всего приказов было более 40. Каждый приказ ведал по своей части и судебным делом. Но были два судных приказа по общим гражданским делам и два приказа по уголовным делам — Разбойный и Земский.

Во главе приказов стояли служилые люди высших чинов — бояре, думные дворяне и дьяки, дворяне московские; иногда в начальники попадали люди незнатные, зато опытные и дельные. К начальникам приказов назначали товарищей из служилых людей и дьяков с подьячими. Дьяки ведали канцелярией и участвовали в обсуждении дел и в суде. Подьячий были простыми писцами. Деятельность приказов сопровождалась увеличением числа подьячих, что приводило к росту расходов на управление. « Подьяческое умножение» стало головной болью правительства. Попытки урезывать жалованье подьячим приводили к росту их мздоимства. Не помогало и установление «указного числа» для приказов и «разборы» подьячих. Число московских подьячих особенно быстро росло в последнюю четверть XVII в. Если в начале 1670-х гг. дьяков было 75, а подьячих — 1447, то в 1698 г. на службе состояло 86 дьяков и 2648 подьячих[161]. Как писал монах Авраамий в челобитной от 1697 г., «а молодые де подьячие полны приказы, иным де и сидеть негде, стоя пишут».